У пределов мрака

— Забирайте его, сэр, — пробормотал старик, — хотя мне и не нравится, что я отдаю его человеку, ничего не понимающему в естественной истории. Кстати, не забывайте, что это птица, приносящая несчастье, птица-призрак, как ее часто называют. И она изображена на гербе Масгрейвов, — добавил он почти шепотом.

Лампрей разразился сардоническим смехом.

— Я знаю, приятель, что эта птица присутствует там вместе с каким-то неизвестным животным весьма злобного вида. Я знаю также, что она играет важную роль в том, что называют «проклятьем Масгрейвов». Говорят также, что только после того, как приносящие несчастье птицы, изображенные на гербах этой семьи, будут собраны вместе, невезенье Масгрейвов закончится. Это предрассудки! Глупости! Старушечьи сказки, вот что это. Так считаю я, Зашеус Лампрей!

К несчастью для тех, кто верит в глупые сплетни, эта странная птица представлена несколькими разновидностями, и все они очень редко встречаются. Кроме того, на гербе изображено не существующее в природе животное!

— Это вюлк! — негромко пробормотал Сол Белл.

— Мне приходилось слышать название фантастической птицы, — ухмыльнулся мистер Лампрей. — Неужели вы, Белл, будете настаивать, что этот вюлк, как вы его называете, когда-либо существовал в действительности?

— Полагаю, что рассказы о нем правдивы. Но разве можно быть в чем-то полностью уверенным? — пожал плечами старик.

Адвокат тщательно завернул чучело поганки в кусок черной ткани.

— До свидания, Соломон Белл, — сказал он. — Полтора месяца вы можете ни о чем не волноваться. Но по истечении этого срока я больше не соглашусь взять у вас ни одно из ваших набитых паклей животных в счет оплаты вашего долга, пусть это будет даже сам вюлк!

Он удалился, громко смеясь, и даже на улице он некоторое время продолжал смеяться над своей не слишком уместной шуткой.

Через несколько минут в лавочке у Сола появился гораздо более симпатичный персонаж. Это был парень с такой светлой шевелюрой, что она, казалось, светилась в темноте. Все его существо излучало здоровье, силу и радость жизни.

— Дедушка! — воскликнул он. — Если бы я проследил этого мошенника до берега Клайда, мне представилась бы прекрасная возможность научить его плавать!

— Оставайся дома, Деррик, и не говори глупости. Мне почему-то кажется, что ты сегодня не был в школе.

— От вас, дедушка, ничего нельзя скрыть, — жизнерадостно отозвался юноша. — Впрочем, школа больше не может ничему научить меня, и мне просто стыдно протирать штаны на уроках господина Мэттьюза. Ведь мне уже больше пятнадцати лет, и я могу зарабатывать на жизнь, и не только себе, но и вам.

— Помолчи, внучек, я совсем не хочу, чтобы ты стал простым матросом. Достаточно того, что море забрало такого отважного человека, каким был твой отец. Нельзя допустить, чтобы море украло у меня еще и тебя, Рикки!

— Ну, а пока вот что я украл у него! — воскликнул юноша, разворачивая кусок ткани, в который было что-то завернуто.

На пол упали три серебристых мойвы и прекрасная камбала, круглая и жирная.

— Ты обеспечил нам отличный обед, — сказал старик, смягчившись, потому что он был большим любителем хорошо поесть.

— Это еще не все, — сказал Деррик. — Посмотрите, дедушка, это создание летело низко над водой, и я удачно попал в него камнем из моей пращи. Потом, правда, мне пришлось раздеться, чтобы подобрать добычу вплавь, пока ее не унесло течением.

И он протянул старику небольшой комок окровавленных перьев.

— Вот это да! — воскликнул Сол, у которого заблестели глаза. — Где только ты ухитрился добыть эту птицу?

— Я дошел до песчаных отмелей Друма, — ответил Деррик, — чтобы половить там камбалу. Не успел я выловить одну, как увидел, что ко мне летит эта птица, почти волочившая вытянутые лапы по воде. Сначала я подумал, что это лысуха, и ее можно будет съесть за неимением ничего лучшего. Ну, я и попал в нее из пращи. Только это не лысуха.

— Это веретенник[34], — с гордостью заявил старик. — Если я сделаю из него чучело, установленное на подставке, господин Мэттьюз обязательно даст мне за него целую крону.

— Вам стоит потребовать за эту птицу по крайней мере две кроны, — сказал Деррик.

— В старые добрые времена я так бы и поступил, малыш!

Кто-то постучал в слуховое окошко и тягучий голос спросил:

— Принес ли Черный Рикки какую-нибудь рыбешку?

— Это мамаша Скелмер, — засмеялся Рикки. — Она чувствует рыбу на большом расстоянии, словно тюлень. Заходите же, мамаша Скелмер!

Старуха Скелмер тоже жила в одном из подвалов сгоревших домов, чем вызывала гнев господина Лампрея, постоянно прогонявшего ее, но не имевшего возможности проследить, чтобы она не возвращалась, едва он уезжал из Сен-Брилла. Жена рыбака из Северного Минха, она все потеряла за одну бурную ночь: мужа, двух сыновей и лодку. С тех пор нищая, лишившаяся рассудка, она жила на редкие подачки жителей Сен-Брилла.

— Я поджарю ее так, как это делают рыбаки с острова Арран, — заявила она. — Это самый красивый остров архипелага Клайд-Ферт, где мне довелось прожить лет десять.