У Пресноводья дуб зеленый…

– Да ни в жизнь он согласия не даст! Когда болота высохнут – не раньше!

– А если у нас любовь? – привела главный, как ей казалось, довод Уклейка.

– Любовь-любовь! Нам на болотах такие зятья ни к чему!

– Это почему – ни к чему? Он что – тебя глупее?

– Потому что мы – пресноводные, а он… черномазый!

Каким образом Коська додумался, что это и есть ахиллесова пята незваного зятя, сказать трудно, но вот осенило его – он и брякнул.

– Ага! – нехорошо сказал Родриго. – Ну, ты допросился.

Он отстранил Уклейку и пошел на Коську, сжав кулаки.

Коська, почуяв драку, ждал противника, растопырив руки и присев, как оно полагается в поединках у водяных. Он только не сообразил, что противник выучен иным приемам.

Водяные, когда схватываются, стараются друг дружку заломать и в слякоть спиной впечатать. На кулаках они не бьются, потому что лапу с перепонками меж пальцев в толковый кулак сложить затруднительно. Ногами тоже не дерутся – во-первых, широкая и плоская лапа не может нанести четкого и прицельного удара, а во-вторых, им даже в голову не приходило, что такое возможно. Вот и получилось, что водяные столетиями занимались чем-то вроде греко-римской борьбы, что была популярна у людей сто лет назад, да вышла из моды.

А Родриго должен был по гроб жизни благодарить свою умную маму – увидев, что сына во дворе из-за черной физиономии допекают кличками, она отдала его в секцию бокса, откуда приятели переманили мальчишку в клуб карате, и дальше он каждый год занимался у нового сэнсея, изобретшего свой, особо перспективный вид этого боевого искусства.

В конце концов Родриго набрел на умного человека, объяснившего, что исповедовать один какой-то стиль – значит признать не только его преимущества, но и его ограничения, а противнику в уличной драке не станешь объяснять, что по правилам Шо-то-кан перед началом боя необходимо раскланяться и снять ботинки. Так что действовать следует исключительно по обстоятельствам, и если обстоятельства позволяют провести сокрушительный удар апперкот – не мучаться из-за того, что в карате апперкоту не место.

Именно поэтому Коська, беспредельно уверенный в своей силище (водяые действительно не слабее крупного медведя, особенно матерые, вроде Антипа), подпустил Родриго поближе, собираясь облапить и поломать ему кости, но сам схлопотал грамотную серию совершенно бесцеремонных ударов в челюсть и в ухо, от которых, неловко отступив, шлепнулся на задницу.

В полете он еще попытался потащить за собой противника, чтобы уже на земле подмять его, но тот, не будучи дураком, вовремя отскочил.

Уклейка завизжала от восторга.

– Не по правилам! – заорал Коська. – Мы так не сговаривались!

– А что, мы разве сговаривались? – спросил Родриго. – Я что-то не помню.

– Это не бой! Так не дерутся! – возмущенно голосил Коська. – У пресноводных так не положено!

Родриго озадаченно посмотрел на Уклейку. Она развела руками – не придавай, мол, значения, это просто новая блажь.

– Какие еще пресноводные? – наконец додумался спросить он. – Рыбы, что ли? Так он и сам – не рыба!

– Я же говорила тебе, а ты не слушал! – тут Уклейка была совершенно права, она действительно пыталась растолковать все неприятности, происходящие от пресноводности болотных жителей, но Родриго хотел целоваться – и только, поэтому информация не достигла его слуха и соображения.

– Мы, водяные, – пресноводные! – со всей возможной для побитого водяного гордостью заявил Коська. – А вы, мелиораторы, незнамо кто! Вы, поди, морскую воду пьете!

– Это ты загнул, человек морскую воду пить не может… – тут Родриго задумался. – Это что – выходит, я тоже пресноводный?

– Ты – пресноводный?

– Ну!

– Врешь!

– Не вру!

Уклейка захлопала в ладоши.

– Так это что же получается? – сам себя спросил ошарашенный Коська. – Выходит, все теперь наоборот? Нет, ты все-таки врешь…

– Ты видел, чтобы человек морскую воду пил? Не видел, – приведя этот совершенно справедливый аргумент, Родриго на секунду задумался. – В водопроводе вся вода – пресная.

– А что такое водопровод? – поинтересовалась Уклейка.

– Это трубы такие – на одном конце, скажем, озеро с пресной водой, на другом – кран, открываешь – течет, мы оттуда воду наливаем и пьем, – как можно проще объяснил ей жених.

– Водопроводов у нас нет, – упрямо заявил Коська.

– Колодцы зато есть! – заорал, додумавшись, Родриго. – Люди воду из колодцев берут! Вот добеги и попробуй, какая она там – соленая или пресная!

Коська неторопливо встал.

– Колодец тут поблизости есть, – грозно сказал он. – Сейчас схожу и проверю. Но если ты соврал!..

– Иди, иди! – замахала на него руками Уклейка. – Целее будешь!

Коська величественно удалился и пропал в кустах.

– Чего это он? – спросил Родриго.

– Слишком умный, – поставила совершенно правильный диагноз Уклейка. – Все понять пытается, вот у него ум за разум и заходит. Ты не бойся, придут батя, дядя Афоня, дядя Янка, они и будут решать. Коська мне даже не родной брат, а двоюродный.

– Жить с твоими не будем, – тут же решил Родриго. – Мы с Коськой не поладим. Будем выяснять отношения, пока один из нас на тот свет не отправится.