У Пресноводья дуб зеленый…

– Ну, значит, не будем, – сразу согласилась водяница и прижалась к жениху. Больше уж они ничего не обсуждали, а только целовались, ласкались и ворковали, пока издалека не донесся Коськин голос.

– Пресная! Пресная! – вопил он, приближаясь к берегу. И, возникнув их кустов, вдруг остановился, яростно чеша в затылке.

– Выходит, мы теперь иначе делимся?

Родриго и Уклейка переглянулись – в воздухе повеяло безумием…

– Ну да! – радостно сам с собой согласился Коська. – Раньше вот делились на болотных жителей и мелиораторов… а у вас как?

Вопрос адресовался Родриго.

– На мужиков и баб… – неуверенно ответил будущий зять.

– Не то!

– Ну, на титульную нацию и мигрантов…

Коська вылупил глаза – ничего не понял, но сознаваться не желал.

– Еще!

– На умных и дураков!

– Да нет же! Вот раньше делились на болотных жителей и мелиораторов, болотные жители – на водяных и чертей, и у мелиораторов тоже какое-то разделение обязательно было… Но это все неправильно! Делиться на самом деле нужно было не так, я понял! Нужно делиться в зависимости от исторической родины!

Уж как в Коськиной голове образовалась эта гипотеза – одному змею ведомо, однако она возникла и страшно своему изобретателю понравилась, потому что объединяла все его предыдущие изобретения вместе и упрощала мир до такой степени, что он даже лягушкам был бы понятен.

– Делиться нужно на соленых и пресноводных, вот! – и, провозгласив свою новорожденную истину, Коська продолжал вдохновенно: – Соленые непонятно откуда взялись, а у нас, у пресноводных есть историческая родина! Мы не приблудные какие-нибудь, не болтаемся по Океану, нет! Мы все – из Пресноводья!

– А где оно? – заинтересованно спросил Родриго. Географию он знал куда хуже боевых единоборств, разве что как-то отыскал в Африке Камерун, но повторить этот подвиг уже не сумел бы.

– Где Пресноводье? А вот это и есть для нас главное – найти Пресноводье… – Коська задумался и неожиданно завершил мысль: – Мы, пресноводные, должны друг за дружку держаться. Я все понял – соленые хотят нас отовсюду выжить, поэтому сюда дурной воды нагнали. Им самим наши болота понадобились. Но это хорошо! Мы осознаем, что у нас есть свое Пресноводье, понимаешь? И мы туда вернемся!

– Совсем умом тронулся… – прошептала Уклейка.

– А знаешь, в этом что-то есть, – шепнул в ответ Родриго.

Водяница посмотрела на него с подозрением.

– Просто все остальное не имеет теперь значения.

– Ну, да, мы забыли, где оно, мы утратили свои корни! – продолжал проповедовать вдохновенный Коська. – Но оно есть, и я буду его искать! Столько книг понаписано – неужели ни в одной не найдется ни слова про Пресноводье? И вот же я в школе глобус видел, нужно было брать!

– Дядя Янка! – вдруг воскликнула Уклейка.

Болотный черт возник на озерном берегу совершенно неожиданно – как оно и полагается его роду-племени.

– Батька велел собираться. Мы там, на большой реке, хорошее место присмотрели – так нужно занимать, пока другие не догадались.

– На реке? При чем тут река? – возмутился Коська. – Ну да, ты же еще ничего не знаешь! Дядя Янка, я нашу историческую родину нашел, называется – Пресноводье! Теперь осталось только на карте отыскать…

– Ну, валяй, ищи, – позволил Янка. – В свободное от основной работы время. А до тех пор на речке поживешь. Там хоть зимовать можно.

Подумал и добавил:

– Пока – можно…

Глава шестая Переселенцы

Переждав день в бассейне, водяные и болотный черт опять вошли в озеро и поплыли искать выкопанную монахами протоку, чтобы через нее выбраться в реку. Антип как-то бывал в этих краях и полагал, что без затруднений найдет место входа. Место-то он нашел – а вот протоки больше не было. Подступившая соленая вода переполнила неглубокий залив и съела ту часть города, что располагалась на низких берегах. Теперь уже трудно было сказать, где кончается озеро и начинается речное устье.

Острова, раньше загораживавшие вход в протоку со стороны реки, тоже были сильно подтоплены и не сегодня-завтра могли вовсе уйти под воду. Люди давно их покинули – поэтому Антип, Афоня и Янка без опаски выбрались на сушу и стали держать совет – как быть дальше.

– Плыть опасно, – сказал Афоня. – Нахлебаемся соленой воды, и будет нам плохо.

– Пешком идти тоже опасно, – возразил Янка. – С людьми нам встречаться ни к чему.

– Какие люди? Слыхал же, что бабка сказала, – люди из города ушли!

– Ушли, да не все.

И Янка не ошибся – когда с острова быстренько переплыли на правый берег и пошли пешком вверх по течению, очень скоро обнаружили дома с горящими окнами.

– Так что же, они навсегда тут останутся? – проворчал Антип.

– Оно бы неплохо, – заметил Янка. – Если остаются, значит, уже знают, что вода выше не поднимется. Тогда есть шанс, что наше озеро уцелеет, и не нужно будет никуда переезжать.

– Умные вы, черти, – неодобрительно сказал Афоня. Он не любил, когда Янка оказывался прав. Возможно, считал их правоту особой разновидностью пакости.