У птенцов подрастают крылья

До сих пор помню, как у меня от волнения и страха колотилось сердце. Видимо, и вид был у меня далеко не геройский, потому что Сережа несколько раз, искоса взглянув на меня, ободряюще говорил:

— Не робей, Юрка, клянусь тебе, что не кусается.

От волнения я даже не мог отвечать на его подтрунивание. А он, конечно, больше всего боялся, что я, не дойдя до сада, просто-напросто сбегу.

Но я не сбежал, может, потому, что ноги подкашивались и бежать-то не смог бы.

Мы вошли в приятную прохладу нашего старого, запущенного сада.

Вот та самая скамейка, где я много лет назад сидел с Наташей и Кокой Соколовым. Вон и дупло в дереве над самой скамейкой, откуда Кока грозил напустить на Наташу летучих мышей. А я этому поверил. Какой я тогда был еще глупый!

В саду было уже по-вечернему темновато. Пахло зеленью. По аллеям прогуливались группами девушки и ребята, в дальних аллеях виднелись отдельные парочки.

Мы с Сережей прошлись по центральной аллее нзад и вперед. Сережа весело раскланивался направо и налево со знакомыми. Очень многих, особенно из ребят, и я хорошо знал и тоже с ними здоровался.

— Сережка, Юрка, здорово! Причаливайте к нам! — окликнул нас из проходившей мимо компании ребят голос Тольки Латина. — Подваливайте, вместе на речку пойдем.

Я очень обрадовался этому предложению. Слава богу, «наших» барышень в саду нет, не пришли сегодня. Вот и чудесно — можно провести вечер с компанией знакомых ребят. Я уже потянул к ним Сережу, но тот сразу остановил меня.

— Нет, валяйте одни. Мы к другому кораблю причаливаем! — весело крикнул он ребятам.

С какой грустью проводил я глазами знакомую компанию! Ребята ушли, а мы с Сережей продолжали прогуливаться по центральной аллее взад и вперед, поджидая Тоню и Соню.

В душе я молил бога только об одном, чтобы они сегодня не пришли. Ну, могло ведь дома им что-нибудь помешать, ну, голова или живот заболел — мало ли что может случиться! «Еще разик пройдусь туда-сюда и домой уйду», — решил я.

— Вот они! — шепнул мне Сережа.

Я вздрогнул и оглянулся. Из боковой аллеи на центральную выходили две девушки. Обе в светлых летних платьях. Одна высокая, худенькая, другая пониже и пополней. Вот все, что я смог издали разглядеть.

Девушки вышли на центральную аллею почти напротив нас. Сережа кивнул им, они ответили на приветствие и — о счастье! — повернули от нас в противоположную сторону.

— Не хотят с нами? — сразу повеселев, спросил я. — Наверное, с подругами сговорились. Вот и отлично! Мы в следующий раз…

— Да нет, это так полагается, — перебил меня Сережа. — Не будут же они первыми к нам подходить. Первыми должны мы сами — мужчины.

«Ох как это неприятно, — подумал я, — как-то по-особенному. А почему нельзя просто так?» Но я не стал об этом рассуждать с Сережей. Он-то лучше знает, что и как полагается.

Дойдя до конца аллеи, мы повернули, пошли обратно. Вот и они идут навстречу. Значит, сейчас будем к ним подходить.

Уж теперь-то я действительно почувствовал, как у меня от страха ноги подкашиваются. Точь-в-точь как тогда, когда шел давать клятву бабке Лизихе, что не я украл кошелек. «Сейчас упаду, — мелькнула ужасная мысль, — какой позор!»

Но я не упал, и сердце не разорвалось от страха. Все произошло даже очень просто. Только мы поравнялись с девушками — Сережа вдруг лихо повернул к ним и бодрым голосом произнес:

— Разрешите присоединиться?

— Сережа! — воскликнула та, что потоньше. — Присоединяйтесь, очень рады.

Та, что потолще, только приветливо улыбнулась.

— А это мой брат Юра, знакомьтесь!

Я пожал руку обеим девушкам, и дальше уже пошли вместе: я рядом с Сережей, а Соня — с Тоней.

— Нет, так нескладно! — весело сказал Сережа и перешел на другую сторону, к Тоне.

Теперь мы с ним очутились по краям, а девушки посередине.

Я искоса взглянул на Соню: «Какая хорошенькая! Соню я, оказывается, и раньше много раз видел на улице и даже у нас в школе на вечерах, видел, но как-то даже не представлял, что она так хороша!

Заглядевшись на Соню, я споткнулся о корень, чуть-чуть не полетел: «Вот бы осрамился для первого раза!» — но каким-то чудом я все-таки удержался на ногах.

Соня и Томя весело рассмеялись. Еще продолжая смеяться, Соня обернулась ко мне и совсем по-приятельски сказала:

— Этак и нос разбить можно.

В ответ я пробормотал что-то невразумительное.

Да, с этой минуты я ясно почувствовал, что Сережа был прав: пропала теперь и рыбалка, и купание, и ребята… все пропало!

Не помню, где-то я читал или слышал такой вопрос: можно ли влюбиться с одного взгляда? Утверждаю по собственному опыту: можно. Так и произошло со мной в этот неповторимый летний вечер.

Да, именно неповторимый! Никогда больше не видел я такого чудесного заката. Мы глядели на него, выйдя из городского сада на высокий косогор над рекой.

Все небо было какое-то золотисто розоватое и удивительно прозрачное.

Соня отошла и встала немножко в сторонке. Она смотрела на небо, на речку, а я смотрел на нее, не спуская глаз.