У рифа Армагеддон

Хэйвен и Ховард были основными территориями Сэйфхолда, и Лэнгхорн и его коллеги-архангелы селили на них человечество гораздо плотнее, чем где-либо еще. Даже сегодня там можно было найти восемь, а возможно, и целых девять из каждых десяти жителей Сэйфхолда, так что неудивительно, что к ним было так пристально приковано внимание Матери-Церкви. Длинные цепочки семафорных станций, протянувшихся от Зиона во всех направлениях, позволяли Храму осуществлять надзор за своими обширными архиепископствами, епископствами, соборами, церквями, конгрегациями, монастырями и церковными усадьбами, а также за интендантами, назначенными в различные светские суды, парламенты и ассамблеи. Эти семафоры принадлежали Матери-Церкви, и хотя она разрешала их использование светскими властями, этот доступ всегда зависел от наличия свободного времени. И, как обнаружил не один князь, король или губернатор, "доступность" может быть весьма ограниченной для любого, кто раздражал его местное духовное начальство.

Но даже Мать-Церковь не могла соорудить семафорные станции посреди моря, и поэтому единственным способом связаться с такими далекими землями, как Чарис, Лига Корисанды или Чисхолм, в конечном счете был корабль. А корабли, как уже давно обнаружил Диннис, были медленными.

Через Рэйвенсленд и Чисхолм на дальней стороне Марковского моря протянулась дополнительная цепочка семафоров, но даже там сообщения должны были пересекать проход Сторм - водный разрыв почти в тысячу двести миль между семафорными станциями на Роллингс-Хед и Айрон-Кейп. Это давало Жирому Винситу, архиепископу чисхолмскому, почти семнадцать дней времени на двустороннее сообщение, но для Динниса ситуация была еще хуже. Требовалось всего шесть дней, чтобы сообщение дошло от Храма до семафорной станции Кланир в южном Сиддармарке, но затем ему приходилось пересекать более трех тысяч миль морской воды, чтобы добраться до Теллесберга. Это, конечно, означало, что требовалось в среднем двадцать пять дней - пять пятидневок, чтобы одно из его сообщений дошло только до его епископа-исполнителя.

Однако фактическое путешествие от Храма до Теллесберга занимало два полных месяца в одну сторону. Что объясняло, почему Диннис просто не мог отлучаться из Зиона и Храма более чем на один пасторский визит в год, обычно поздней осенью. Это позволяло ему покинуть земли Храма до того, как замерзал проход Син-ву, и проводить ледяную зиму Храма в Чарисе, который находился не только в южном полушарии, но и менее чем в тысяче трехстах милях ниже экватора. Лето в Теллесберге было намного приятнее, чем зима в Зионе! Конечно, то же расстояние от Зиона (и Храма) также объясняло, почему некоторые из этих более отдаленных земель - как сам Чарис, при случае - иногда были немного более капризными, чем те, что ближе к Зиону.

- Эрейк прав, Жэйсин, - сказал теперь Рейно. - Конечно, все, кто вовлечен в этот спор, спорили достаточно долго, чтобы понять, насколько важно выполнять любые наши запросы на получение документов. Если Брейгарт не счел нужным даже подтвердить получение нашего запроса, это плохо говорит в его пользу.

- Это может еще хуже говорить о качестве его предполагаемых доказательств, - отметил Миллир. - Если у него действительно есть доказательства того, что утверждения Мантейла ложны, он должен быть готов предоставить нам эти доказательства.

Канир поерзал на стуле, и Рейно приподнял бровь, глядя на него.

- Да, Жэйсин?

- Я только хотел заметить, что с самого начала сэр Хоуэрд Брейгарт - архиепископ Гласьер-Харт очень слегка подчеркнул титул и фамилию - утверждал, что заявление Мантейла о происхождении от четырнадцатого графа было ложным. И, - он обвел взглядом стол заседаний, - он сопроводил свои первоначальные аргументы показаниями на этот счет более дюжины свидетелей.

- Никто не оспаривает, что он это сделал, Жэйсин, - отметил Диннис. - Но сейчас мы говорим об утверждении Брейгарта о том, что он обнаружил доказательства - не показания, не слухи, а документальные доказательства, - что Тадейо Мантейл не является правнуком Фрейдарека Брейгарта. Это было то "доказательство", которым мы попросили его поделиться с нами.

- Совершенно верно, - согласился Рейно, торжественно кивая, и Канир плотно сжал губы. Он взглянул на Миллира, и его губы сжались еще больше, когда он прочитал итог в глазах другого прелата.