У рифа Армагеддон

Но Церковь сама по себе по-прежнему оставалась самой могущественной светской силой на Сэйфхолде. Земли Храма были меньше по площади, чем Харчонг или Сиддармарк, и имели меньшее население, но они были больше и густонаселеннее почти любого другого королевства Сэйфхолда. И даже Церковь на самом деле не знала, какую часть общего богатства планеты она контролирует. По закону каждый житель Сэйфхолда был обязан ежегодно отчислять десятину в размере двадцати процентов от своей прибыли. Светские правители были ответственны за сбор этой десятины и передачу ее Церкви; затем Церковь использовала ее для благотворительных проектов, строительства еще большего количества церквей и в качестве капитала для доходного бизнеса, ссужая средства местным князьям и знати по ростовщическим ставкам. Плюс, конечно, для невероятного богатства и роскоши, которые она обеспечивала своему высшему духовенству.

Это было гротескно тяжелое сооружение, в котором абсолютизму власти Церкви соответствовала только ее вера в собственное право на эту власть, и Нимуэ ненавидела это.

И все же, несмотря на все это, часть ее действительно испытывала искушение просто отойти в сторону и ничего не делать. Вся цель операции "Ковчег" состояла в том, чтобы создать убежище для человечества без предательского высокотехнологичного следа, который мог бы привлечь к нему кораблей-разведчиков Гбаба, и до сих пор, по крайней мере, маниакальная смесь Лэнгхорна, казалось, делала именно это. Но другая ее часть была одновременно в ужасе и возмущении от чудовищного обмана, которому подверглись сэйфхолдцы. И, возможно, еще более были важны симптомы того, что фасад начал разрушаться, как ее снарки уже сообщили ей.

Не похоже, что кто-то бросает вызов основам теологии - пока нет, - подумала она. - Но население стало слишком большим, и Церковь обнаружила истинность старой поговорки о том, что власть развращает. Хотела бы я, чтобы снарки оказались внутри самого Храма, но даже без этого очевидно, что этот совет викариев настолько же коррумпирован и своекорыстен, как любая диктатура в истории. И даже если он сам этого не осознает, должно быть много людей за пределами совета, которые это понимают.

Это только вопрос времени, когда появится какой-нибудь местный Мартин Лютер или Ян Гус, чтобы потребовать реформ, и как только центральная матрица начнет давать трещины, кто знает, куда это может привести? Любая сэйфхолдская реформация будет невероятно грязной и уродливой, учитывая универсальность Церкви и ее претензии на светскую власть. И эти люди абсолютно уверены, что архангелы все еще где-то там, наблюдают за ними. Верующие будут ожидать, что "архангел Лэнгхорн" и его товарищи вернутся, придут на помощь Церкви - или реформаторам. А когда они этого не сделают, кто-нибудь заявит, что они никогда на самом деле не существовали, несмотря на все "доказательства", и что вся их религия была ложью почти тысячу местных лет. И когда это произойдет...

Она вздрогнула - чисто психосоматическая реакция, она знала - и выражение ее лица напряглось.

АВГУСТ, Год Божий 890

I Город Теллесберг и предгорья Гарит близ Ротара, королевство Чарис

- Не думаю, ваше высочество, что это такая уж хорошая идея, - сказал лейтенант Фэлхан. - На самом деле, думаю, что это очень плохая идея.

Кронпринц Кэйлеб посмотрел на своего главного телохранителя и приподнял бровь. Это было выражение его отца, которое он практиковал уже некоторое время. К сожалению, это, казалось, не имело такого же эффекта, когда его использовал Кэйлеб.

- Это очень хорошо, что вы так на меня смотрите, - сказал ему Фэлхан. - Не вам придется объяснять королю, что сталось с его наследником, если случится что-то неприятное. И как только я выпущу вас из поля зрения, с моей удачей что-нибудь произойдет.

- Арналд, это всего лишь охотничья поездка, - терпеливо сказал Кэйлеб, передавая свою тунику Галвину Дейкину, своему камердинеру. - Если я возьму с собой огромное громоподобное стадо телохранителей, как я буду на что-то охотиться?

- А если окажется, что кто-то склонен охотиться за вами? Знаете, в последнее время все немного неспокойно. И в последний раз, когда я смотрел, на Сэйфхолде было несколько человек, которые не питали особых теплых чувств к вашему Дому.

Арналд Фэлхан, младший сын графа Шарпсета, был всего на девять лет старше самого Кэйлеба. Однако он также был офицером королевской чарисийской морской пехоты, потому что по традиции за безопасность наследника престола отвечали морские пехотинцы, а не королевская стража. Это означало, что молодой Фэлхан был выбран для своих обязанностей не случайно. Это также означало, что он не позволил своей молодости помешать ему очень серьезно отнестись к своим обязанностям по сохранению жизни наследника чарисийского трона, и Кэйлеб ненавидел, когда он прибегал к нечестным уловкам, таким как логика.