У рифов Армагеддона

— Я с удовольствием меняю своё расписание, чтобы встретиться с представителем Матери-Церкви в любое время, — сказал Горжа. — «Он действительно говорит так, как если бы имел это в виду», — отметил Макгрегейр. — «С другой стороны, короли имеют много практики выражаться о каки-то вещах так, словно они для них много значили».

«Почти так же, как те из нас, кто служит дипломатами на службе у Канцлера», — подумал он про себя с лёгкой улыбкой.

— Это такая вещь, которую рад услышать любой священник, Ваше Величество. — Он позволил своей улыбке проявиться, но потом его выражение сделалось серьёзнее. — Тем не менее, я благодарен за это, Ваше Величество. Более того, я лишь хотел бы, чтобы все князья и короли Сэйфхолда были одинаково внимательны к своим обязанностям перед Богом и Его Церковью.

Выражение Горжи, казалось, застыло, а его глаза сузились.

— Простите, отче, — сказал он после короткого колебания, — но какой князь или король мог быть настолько заблудшим, чтобы забыть об этих обязанностях?

— Мать-Церковь и Святая Инквизиция должны всегда помнить о том образе жизни, при котором обязательства и ответственность — и искушения — мирской власти могут отвлечь правителя от его долга перед Богом, — серьёзно сказал Макгрегейр. — Не все из них столь же скрупулёзны, как и вы, когда речь идёт о соблюдении этих обязанностей, Ваше Величество.

— Я нахожу эту мысль тревожащей, отче, — медленно сказала Горжа. — И, честно говоря, даже немного пугающей, так как я должен предположить, что вы рассказываете мне это по какой-то причине.

— Не беспокойтесь, что кто-то недоволен вашим собственным уважением к Матери-Церкви, Ваше Величество, — тон Макгрегейра был уверяющим, и он снова улыбнулся, хотя и немного грустно. — И всё же вы совершенно правы. Я здесь, чтобы увидеть вас из-за недостатков князей. Говоря конкретнее, Викарий Замсин всё больше и больше беспокоится о другом правителе. Том, чья озабоченность земной властью и богатством увела его ужасно далеко от пути послушания Богу и Его Церкви. О том, с кем, боюсь, вы тесно связаны.

Смуглого цвета лицо Горжи даже слегка побледнело, и на его лбу появилось несколько ясно различимых бусинок пота, которые не имели ничего общего с утренней жарой и влажностью.

— Уверяю вас, отче, что я никогда не свяжусь с кем-либо, кто мог бы бросить вызов Богу! — Он решительно покачал головой. — Если бы я поверил на мгновение, что князь Гек…

— Простите меня, Ваше Величество, — мягко перебил его Макгрегейр. — Я не собирался подразумевать, что вы или кто-либо в Таро были виновны в таких вещах. Конечно, я должен был ясно разъяснить с самого начала, что вы сами не несёте ответственность за свои отношения с ним. Это был ваш отец, который подписал договор о союзе с его отцом.

Горжа открыл рот, но снова закрыл его с почти явно слышимым щелчком. Макгрегейр буквально почти видел мысли, преследующие друг друга в его мозгу, и терпеливо ждал, пока король Таро пробирался сквозь них.

Это заняло не очень много времени, и плечи Горжи распрямились, словно с них свалился тяжёлый груз. Очевидно, он боялся, что Макгрегейр был в Транжире потому, что Совет Викариев узнал о его секретных переговорах с Гектором Корисандийским. Было далеко не редкостью, чтобы Канцлер использовал священнических дипломатов Церкви, чтобы предостерегать светских правителей от альянсов, которые Церковь осудила. И при обычных обстоятельствах Храм был бы самым недовольным от махинаций Гектора. Сочетание его очевидных амбиций и мастерства, с которым он манипулировал ситуацией, сделало бы его существенной угрозой для равновесия, которое Церковь стремилась поддерживать, чтобы никто из светских правителей не становился слишком сильным.

Горжа так же хорошо знал об этом, как и Макгрегейр. Точно так же, как он был осведомлён, что Храм неоднократно поощрял амбиции и жадность одного светского правителя в качестве противодействия могуществу какого-нибудь другого, кого Совет Викариев не одобрял ещё сильнее. Поэтому, если личный представитель Канцлера не пытался предостеречь Горжу от Гектора…

— Отче, — сказал король после некоторой паузы, — из того, что вы сказали, я могу предположить, что вы имеете в виду Хааральда Черисийского.

— Увы, боюсь, что это так, — серьёзно ответил Макгрегейр.

— Я… потрясён, услышав это, — сказал Горжа, и задумчиво погладил свою корото подстриженную бородку. — Хотя я всегда знал, что Хааральд был… прекрасно осведомлён, скажем так, о возможностях, которые ему предоставили его богатство и военно-морские силы, я всегда считал, что он в равной мере осознаёт и свои обязанности перед Богом и Его Церковью. Уверяю вас, если бы я хоть на мгновение поверил, что это не так, это заставило бы меня очень серьёзно и критически задуматься о договоре между Таро и Черис.

— Викарий Замсин опасается, что искушение мирской власти, в сочетании с его несомненным чувством ответственности перед его династией, введёт Хааральда в заблуждение. — Макгрегейр чуть обозначил существительное «династия», и смотрел, как глаза Горжи сузились, когда он понял подтекст.