У рифов Армагеддона

Это не было виной капитана Браунинга, и не было виной погоды. Хотя Марковское море могло быть столь же бурным и коварным, как и любое водное пространство в мире, особенно в конце весны и в начале лета, оно было доброжелательно к ним в этом плаванье — по крайней мере, пока. Вода была насыщенной, сверкающей синевой; небеса были кристальным сводом светло-голубого цвета, окружённым волнами белых облаков, а солнце сияло с удивительной теплотой, в то время как свежий северо-западный ветер, достаточно прохладный, если не сказать пронизывающий, живо бился в раковину правого борта «Благословенного Лангхорна».

К сожалению, у Динниса для беспокойства были проблемы посерьёзнее, чем нынешняя погода.

Он покинул Домашний Порт в Храмовой Бухте на борту одной из посыльных галер Викария Аллайна почти месяц назад, как только лёд достаточно растаял, и быстро миновал Пролив Син-у. На посыльных кораблях были очень большие для их размера экипажи, чтобы они могли регулярно менять гребцов и поддерживать высокую скорость. Но их мелкосидящие, облегчённые корпуса были плохо приспособлены к плаванию по открытой воде, и архиепископ перешёл на более медленный, но зато более мореходный галеон пятидневку назад. Это означало, что он был всего лишь в пяти или шести пятидневках от Теллесберга.

«Другое дело, что такие идиоты, как Кахнир, которые думают, что я должен больше времени проводить в Черис, не думают об этом», — раздражённо подумал он. — «Проведение моего «одномесячного» пастырского визита занимает четыре месяца только в пути! Я провожу половину года или в Теллесберге или путешествуя туда и обратно между ним и Храмом».

По крайней мере, семафорная цепь вдоль берегов Пролива Син-у позволила ему оставаться на связи с Храмом, пока он не попал в открытое море. Но это было едва ли то же самое, что возможность лично принимать участие в его архиепископских делах. Семафорные сообщения по своей природе были короткими и немногословными, и всегда существовал риск того, что любой шифр, который можно использовать, может быть взломан кем-то, кто захотел бы причинить вред.

Он был вполне уверен, что мог положиться на Матайо Броуна в том, что он правильно интерпретирует его краткие семафорные сообщения, и управляет его делами так же хорошо, как мог любой другой, кто был рангом ниже епископа, но не взирая на это он не мог чувствовать себя полностью комфортно. Бесспорно, он обучил старшего священника достаточно тщательно, и у него не было никаких сомнений в отношении интеллекта Броуна или его компетентности. Но отношение Совета к Черис за зиму стало ещё более подозрительным и враждебным, и, если бы «Группа Четырёх» решила, что необходимо принять меры против Черис, собственное положение Динниса в иерархии Храма было бы, по меньшей мере, серьёзно подорвано. Броун был так же осведомлён об этом, как и любой другой, что означало, что любой из соперников Динниса мог бы почуять возможность склонить его помощника предать его.

Всё это помогло объяснить его невесёлое настроение, несмотря на холодный, бодрящий ветерок и свежий морской воздух, когда он опёрся на свою трость железного дерева с серебряным набалдашником.

— Надеюсь, обед был удовлетворительным, Ваше Высокопреосвященство? — продолжил Браунинг, и Диннис спрятал неохотную улыбку. Капитан казался… испытывающим неудобство. Очевидно, он понял, что Диннис чувствует себя совсем не весело, но у него не было выбора, кроме как предложить хотя бы видимость светской беседы. Капитан галеона, принадлежащего Храму, не мог просто игнорировать архиепископа, который вышел на его ют для послеобеденного моциона.

— На самом деле, ваш кок справляется удивительно хорошо, капитан, — сказал Диннис, сжалившись над мужчиной. — Должен всё же признаться, что я никогда не стал бы хорошим матросом. Для этого я слишком скучаю по свежим овощам!

— Я ценю этот комплимент, Ваше Высокопреосвященство, и передам его коку, с вашего разрешения. Что же касается свежих овощей, — Браунинг с улыбкой пожал плечами, — я могу только от души с вами согласиться. На самом деле, первая вещь, которую я делаю всякий раз, когда я возвращаюсь в Порт Харбор — это иду со своей женой в один из наших любимых ресторанов и усаживаюсь за самый большой, самый свежий салат, который я могу найти.

— Пожалуйста, капитан! — полуулыбнулся Диннис. — Не говорите мне ничего про недостаток свежего салата!

— Прости меня, Ваше Высокопреосвященство. — Браунинг склонил свою голову в полупоклоне, испытывая явное облегчение от искреннего юмора в ответе архиепископа. Затем он выпрямился, и выражение его лица стало более серьёзным.

— Тем не менее, Ваше Высокопреосвященство, не смотря на то, как скучна может быть в море наша диета, по крайней мере, спасибо Паскуалю, она держит нас здоровыми. — Он коснулся своего сердца, а затем и губ, и Диннис повторил жест. — Ненавижу думать, каким было бы состояние моих людей без учения Паскуаля.