У рифов Армагеддона

В отличие от глаз Мерлина, датчики СНАРКа были отлично способны проникать в бушующую тьму, и Мерлин почувствовал несомненный всплеск облегчения, увидев значки всех тринадцати галеонов Кайлеба. Конкретно то, как простые смертные наблюдатели на борту любого из этих кораблей были в состоянии следить за кормовыми фонарями и дополнительными фонарями, подвешенными на вершине бизани корабля перед ними, было больше, чем Мерлин был готов объяснить. Но так или иначе, они это сделали.

Теперь ему следовало завести их в защищённые воды Скального Плёса.

Он обдумал схематичный снимок местности. Было похоже, что «Неустрашимый» шёл в почти правильном направлении, но «почти» было недостаточно хорошо.

— Сыч, — почти беззвучно повторил он ещё раз.

— Да, лейтенант-коммандер.

— Добавь вектор текущего направления ветра и вектор с проекцией курса для «Неустрашимого» на снимок и непрерывно обновляй.

— Да, лейтенант-коммандер.

Запрошенные стрелки и пунктирная линия появились мгновенно, и Мерлин фыркнул. Затем он пробрался через круто наклонённые, качающиеся шканцы, перебирая руками по штормовому лееру, туда, где Кайлеб стоял с капитаном Мензиром рядом с рулевыми. На руле было двое мужчин, а третий моряк стоял готовым прибавить свой вес, если это окажется необходимым.

«Мензир действительно должен был бы немного отдохнуть», — подумал Мерлин, но флаг-капитан даже не рассматривал эту возможность. «Неустрашимый» был его кораблём. Всё, что касалось корабля, было его ответственностью, и теперь, когда он позаботился о насущных потребностях своих людей, он без колебания стоял там, безмолвно молясь, чтобы его кронпринц не был таким сумасшедшим, каким он казался.

Рот Мерлина скривился от этой мысли, но, возможно, он был несправедлив к капитану. То, что Кайлеб уже совершил в этот день (конечно, со скромной помощью Мерлина), казалось, дало каждому человеку на борту флагмана почти идолопоклонную веру в инстинкт моряка принца. Если бы он захотел поплыть прямо к скалистому подветренному берегу в середине полуночной бури, они были бы готовы сделать именно это… хотя Мензир, очевидно, собирался остаться прямо здесь и лично присматривать за всем процессом.

Сам Кайлеб казался совершенно недовольным любыми возможными опасениями относительно его умственной стабильности. Ноги принца были широко расставлены, когда он держался для равновесия за другой штормовой леер своим правым кулаком, и он накинул клеёнчатое пончо поверх своей кирасы и кольчуги. Ветер вздымал свободный конец пончо, дождь и брызги сбегали с края его морионо-подобного шлема[12], как водопад, и свет, исходящий от подсвеченной картушки компаса в нактоузе, осветил снизу его лицо. На этом лице отражалась усталость, а его скулы были измождёнными, выгравированными на туго натянутой коже, но рот был твёрдым и уверенным, а сияние в его карих глазах не являлось исключительно отсветом нактоуза.

«Он может», — подумал Мерлин, — «быть очень молодым человеком, но сейчас это был тот момент, для которого он родился».

Кайлеб поднял взгляд при его появлении, и Мерлин наклонился, наполовину крича ему в ухо.

— Мы слишком круто идём бейдевинд! Направление ветра немного изменилось на восток, и нам нужно идти примерно на полтора градуса к подветренной стороне!

Кайлеб кивнул, и Мерлин подошёл к тому месту, где стоял Арнальд Фалкан, половина тела которого освещалось сиянием из светового люка кают-компании, охранявший спину Кайлеба даже здесь.

Кайлеб подождал несколько минут, затем умышленно наклонился над нактоузом, косясь на компас. Он выпрямился и пристально посмотрел на множество едва заметных парусов, затем несколько секунд постоял явно задумавшись, прежде чем повернулся к Мензиру. Никто не мог услышать, что он сказал флаг-капитану, но разговор длился всего минуту или около того. Затем Мензир наклонился к своим рулевым.

— Измените свой курс на юго-запад-запад! — прорычал он сквозь грохот.

— Так точно, сэр! — крикнул в ответ старший рулевой. — Юго-запад-запад!

Он и его напарник отвели штурвал, спица за спицей, зафиксировав глаза на картушке компаса. Удерживание точного курса при любых обстоятельствах было невозможно для любого парусного судна. В такую погоду не было смысла даже пытаться, но они были очень опытными рулевыми. Они держались как можно ближе к нему, и Мерлин с удовлетворением улыбнулся, когда проецируемый курс «Неустрашимого» протянулся прямо в глубоководный канал к северу от острова Опал, между Скальным Крюком и намного меньшим островом Полумесяца.

«Или», — напомнил он себе, — «в то, что по крайней мере было глубоководным каналом восемьсот лет назад».

— Он сделал это хорошо!

Мерлин повернулся и посмотрел на Фалкана, когда морпех крикнул ему на ухо. Они ясно видели лица друг друга в сиянии светового люка, и Мерлин поднял одну бровь.

— Кто что сделал хорошо? — спросил он.

— Кайлеб, — ответил Фалкан с усмешкой. Он вытер воду с лица и покачал головой. — Эти люди ни за что не догадаются, что вы дали ему коррекцию курса!