У рифов Армагеддона

— Учитывая вашу явную озабоченность по поводу него, как только я узнаю об убийстве Волны Грома и многих его старших следователей, я немедленно отправлюсь во дворец с моими самыми доверенными гвардейцами. Очевидно, если Мерлин действительно виновен во всём, что вы о нём думаете, то будет весьма важно арестовать его прежде, чем он сможет нанести ещё больший урон. К сожалению, как каждый знает, после спасения им Кайлеба, он очень одарённый фехтовальщик и, как выяснилось, убийца. Вся его причина для «спасения» Кайлеба от «наёмных убийц» его работодателя заключалась в том, чтобы он смог проникнуть во дворец, где он мог бы убить всю семью Хааральда. К тому времени, когда мы с моими гвардейцами сможем добраться до него, он и другие члены собственной дворцовой стражи Хааральда, которых он сумел себе подчинить, убьют Короля и кронпринца. Мои гвардейцы и я, конечно же, убьём предателей из гвардии и нам удастся спасти жизни Жана и Жанейт, а я немедленно объявлю регентство от имени Жана.

— Это безумие, — почти непринуждённо сказал Серая Гавань. — Никто не поверит в это.

— Я думаю по-другому. — Тириен снова улыбнулся. — Некоторые из моих друзей при дворе будут готовы поддержать меня, что бы ни случилось. Другие, даже если они засомневаются во всех обстоятельствах, увидят, что Хааральд и Кайлеб мертвы, Жан — просто ребёнок, а враги окружают нас со всех сторон. Если не я, то кто? Или вы думаете, что они возьмут на себя династическую гражданскую войну с Нарманом и Гектором, ждущими чтобы ударить? И кто знает что-нибудь об этом «Мерлине»? Он незнакомец, иностранец, появившийся при таинственных обстоятельствах, который навязчиво прокапывает свой путь к королевской милости. Половина аристократов при дворе, вероятно, уже опасается влияния, которое он может получить, и никто из них не знает его. Они будут достаточно счастливы увидеть его в последний раз. Особенно, — его улыбка исчезла, а его глаза сузились, — когда первый советник Хааральда подтвердит причины моего подозрения в отношении него.

— Я не сделаю этого, — категорично сказал Серая Гавань.

— Я думаю, вы должны обдумать это заново, отец. — В голосе Тириена не было никакой угрозы, только рассудительный тон. — Кто поддержит вас, если Хааральд и Кайлеб умрут? Вы станете отцом гражданской войны? Просто передадите королевство Гектору и Нарману? Или вы сделаете то, что лучше для Черис, и поддержите единственного человека, который сможет удержать королевство. Вы сказали мне, что мой единственный шанс состоит в том, чтобы превратиться в Королевское Свидетельство для Хааральда. Что ж, говорю я вам, что ваш единственный шанс служить королевству — самому стать Королевским Свидетельством для меня.

— Никогда.

— Никогда — это слишком долгое время, отец. Я думаю, что вы, скорее всего, пересмотрите своё мнение, если у вас будет достаточно времени, чтобы подумать об этом.

Серая Гавань начал вставать, а затем с изумлением ахнул, когда тяжёлая рука жёстко толкнула его назад в кресло. Его голова дёрнулась, он оглянулся через плечо и его глаза расширились, когда Жорж Ховирд посмотрел на него в ответ.

— Прошу прощения, отец, — сказал Тириен, и глаза Серой Гавани снова вернулись к нему. Герцог покачал головой и продолжил тем же искренним тоном. — Боюсь, я думал о том, что такой день может наступить. Разве вы забыли, что Жорж служил до вас у меня? Это я рекомендовал его вам, когда вы впервые обратили внимание на него, не говоря уже о добрых словах о нём, когда с вашим последним телохранителем произошёл… несчастный случай.

— Боже мой, — прошептал Серая Гавань. — Ты так долго это планировал?

— Можно и так сказать, я полагаю. И когда вы появились так неожиданно в такую погоду, я принял несколько дополнительных мер предосторожности. — Тириен взял с каминной полки небольшой колокольчик. — Я действительно не ожидал, что они понадобятся, но я верю в необходимость быть подготовленным.

Он встряхнул колокольчик. Его нежный голос чисто и отчётливо прозвучал в промежутке между раскатами грома, и дверь библиотеки мгновенно открылась.

Фрэнк Жансин и четырнадцать других членов личной охраны Тириена зашли через неё внутрь. Библиотека была огромной комнатой, но она была довольно плотно заставлена книжными шкафами и стеллажами для свитков, и пятнадцать вооружённых и закованных в броню мужчин полностью заполнили один её конец.

— Я никогда не планировал именно этот момент, — продолжил Тириен, — и, верите вы в это или нет, отец, я люблю вас. Признаюсь, что никогда не планировал этого в начале, так или иначе. Женифир — да, но вы уже были Первым Советником. Я должен был думать о вас в тактическом плане, и, как я уже говорил, я верю в необходимость подготовки. Поскольку я не мог рисковать тем, что вы можете сделать что-то неожиданное в такой момент как этот, я принял меры предосторожности… мудро, как оказалось.

— Это ничего не меняет, — сказал Серая Гавань. — Весь твой так называемый план безумен, но даже если он сработает, я не буду тебя поддерживать. Я не могу.