У Ромео нет сердца

— Ой, блин… да я уж к вам с Марком привыкла. После вас мне никакой бред не страшен, — ворчит она, но мне от этого становится только теплее. — Да, цитата. Марик у нас любит всякие чужие умности всюду вставлять. Эта вот мне просто запомнилась… А тогда, в кафе, она была очень в тему, вот я и сказала.

Мне бы расцеловать ее, обнять или просто сказать: «Как мне тебя не хватало! И как же прекрасно то, что ты сейчас сказала». Но — ничего не вернуть. Она там, я здесь, между нами время и расстояние. С этой ворчливой, всезнающей девушкой я незнакома. Новая Маринка говорит взвешенно и рассудительно, словно умудренная опытом женщина, которая давно от всего устала. Раньше я никогда в ней этого не замечала.

— Как он? — говорю я, удивляясь собственной смелости.

— Ну, как сказать…

— Как есть, так и говори, а лучше дай мне его номер. Пожалуйста.

— Не могу.

— Почему? — Я уже давно научилась задавать неудобные вопросы.

— Пойми меня правильно, не могу, но не в том смысле, что не хочу или он мне запрещает, просто у него сейчас нет телефона. В принципе нет.

— Я так понимаю, что совсем все плохо… Как же тогда с ним встретиться? Мне нужно с ним поговорить.

— Юль, он ни с кем не общается, и при всем желании я не могу тебе помочь.

— Ну, ты же знаешь, где он живет?

— Это в любом случае не дает мне права влезать в его жизнь. Извини.

— Жаль, и ты меня извини. И насчет Кирилла тоже. Собственно, мы…

— Не извиняйся. Ладно, мне некогда! Пока.

Иногда мне кажется, я смирилась с прошлым. Но когда волны раскаяния вдруг накатывают на меня, я сама себе противна: за эти игры в молчанку, за то, что не приложила никаких усилий, чтобы все полностью прояснить. Однако можно ли винить себя за последствия событий, которые от тебя не зависят?

* * *

По дороге из университета домой я вновь думаю о том, как встретиться с Марком. Он страдает, — во всяком случае, у меня нет других объяснений тому, почему теперь его нет в социальных сетях или почему он не пользуется телефоном. Раньше у него их было штук пять. Маринкин отказ выглядит неубедительно, но я обязательно что-нибудь придумаю и без нее! Обязательно. Я уже представляю себе нашу встречу, гордую физиономию Марка и мое смущение, когда раздается телефонный звонок:

— Здравствуйте, меня зовут Светлана, я — репортер светской хроники газеты «Звездные игры». Как вы прокомментируете тот факт, что от вашего парня забеременела другая девушка?

— Что?

Я чуть было не спрашиваю: «От какого еще парня?» Смотрю на тротуар и вижу, как капли дождя постепенно покрывают асфальт. Дождь усиливается. Моя одежда быстро намокает, но мне все равно. Тем временем девушка все повторяет и повторяет вопрос.

— Извините, я не знаю, о чем конкретно вы говорите, поэтому прокомментировать не смогу, — говорю я и сразу же нажимаю на сброс.

В течение следующего часа я только и делаю, что отвечаю на подобные звонки. Неважно, кто звонит: свои или чужие, близкие или далекие, — я отвечаю, что ничего не знаю, и сбрасываю звонок. Еще час — и я вообще не беру трубку. Иду в сторону дома, мокну под дождем и думаю о том, что звездная «реальность» вновь гонится за мной.

Ирина звонит мне, когда я уже вхожу во двор.

— Случилось непредвиденное, — говорит она, — Кирилл попал в аварию.

— Что случилось? Как он?

— Он-то нормально. Только авария — не самое страшное. Хуже, что рядом с ним была девушка, и она заявила журналистам, что беременна от него.

— Отлично, рада за них. Но при чем тут я? — говорю я, прекрасно зная ответ.

— Ты должна дать опровержение, заявить, что у вас все хорошо.

— Я должна?

— Нам нужен еще один месяц, только месяц…

— Какой в этом смысл? — я отвечаю все смелее. — Допустим, скажу… журналисты повеселятся, раздуют сенсацию, фильм получит свою порцию внимания, но потом всплывет правда, и я окажусь крайней. Зачем мне это…

— Ты же еще не все деньги получила, да?

— Вы мне угрожаете?

— Нет, но ты подумай, как в дальнейшем может сложиться твоя судьба…

— Хорошо, подумаю, — говорю я и завершаю разговор.

Смотрю на экран телефона — сотня непринятых звонков, просьб, обещаний, и среди них нет весточки от того, ради кого хотелось бы жить. Нет, со мной все нормально, вполне. Я люблю жизнь и не готова с ней расстаться, даже находясь в такой пустоте. Я ощущаю прохладные капли дождя, я чувствую, я живу. С этими мыслями я отрываюсь от телефона, поднимаю голову и вижу перед собой Марину.

* * *

Она такая же мокрая и уставшая, как и я. Безумно красива и сейчас, как никогда, похожа на Марка. Хочу сказать: «Я думала о тебе целый день!» — но бывшая подруга меня опережает. Маринка смотрит на меня спокойным, усталым взглядом, без свойственного ей высокомерия, однако голос ее звучит судорожно, с надрывом, как у героини мелодрамы в минуты откровений:

— Я думаю, ты права, — доносится до меня. — Да, ты права. Будет неправильно, если я буду просто стоять в стороне. Это же не первый случай…

— Марин, ты о чем? Что случилось?

— Вот. Держи! — она протягивает мне ключи. — Он живет сейчас в нашей прежней… ну, в бывшей родительской квартире. Ты вроде знаешь, где это…

— Да, спасибо, — отвечаю.

— Не за что.