У роз нет запаха и вкуса

— Какие у вас прекрасные розы! — не сдержалась я. Цветы и в самом деле поражали воображение. Никаких новомодных оттенков осенней листвы, чая или чего-то подобного, но все оттенки розового и красного сливались в восхитительную, радующую глаз палитру. Завтра с утра непременно прогуляюсь здесь…

— Это дармасские сорта, — неожиданно охотно отозвался новоявленный супруг. — Очень редкие и дорогостоящие. Цветут с апреля по август. И у них нет запаха.

Я даже закашлялась.

— Но… почему именно эти? Разве аромат не является неотъемлемой частью…

— Я лишён обоняния с юношеских лет, — ответствовал Мортон.

— Но… — я изумилась ещё больше, не в силах даже сформулировать, что именно вызвало моё недоумение, однако сэр Койно уже отвернулся, отдавая какие-то указания вытянувшимся в струнку слугам.

Кроме восхитительных цветов без аромата второе, что я отметила для себя в первые минуты в Койнохолле — слуги боялись своего хозяина. В отличие от слуг в родительском доме, которые могли позволить себе сделать вид, будто не услышали, не поняли, не приняли на свой счёт какие-то распоряжения, местная прислуга была вышколена отменно. Встречая нас, слуги в холле выстроились полукругом.

Религиозная женщина, присутствовавшая на церемонии бракосочетания, неожиданно оказалась здесь же. Вероятно, приехала во втором экипаже. В полукруг она не встала, опустилась в кресло и прижала к груди моток с тёмно-коричневой шерстью, из которого торчали две спицы.

— Это моя двоюродная сестра, леди Элона, — сухо сказал Мортон. — Она не слишком-то общительна, но в некоторых случаях незаменима.

Мне показалось, что дама слегка побледнела, услышав подобную характеристику, но в тот момент меня больше интересовала комната, в которую проводит меня супруг. Личные покои оказались очаровательными — окно с видом на сад, большая кровать, стеллажи с пустыми полками, которые я сразу захотела наполнить книгами.

— Послезавтра мы поедем в Артвикс, — произнёс за моей спиной Мортон. — Вы купите всё необходимое. Я взял на себя смелость приобрести вам кое-какую домашнюю одежду.

Да… мои вещи за годы безденежья оставляли желать лучшего. Когда Мортон ушёл, я не без удовольствия переоделась — забавные пушистые тапочки резко контрастировали с полупрозрачной сорочкой и шёлковым халатиком. Никогда ещё я не носила таких дорогих, элегантных и откровенных вещей.

Ужин подали в комнату, и я была только рада: пожалуй, для фиктивного брака совместные приёмы пищи вовсе не требовались, а сэр Мортон не казался мне человеком, с которым было бы приятно просто проводить время. Уединение меня никогда не пугало…

В замке тихо лязгнул ключ, и я резко повернулась: после того, как служанка убрала со стола, я заперла дверь. Однако вечернего визитёра это не остановило. Я отступила к окну, инстинктивно скрещивая на груди руки.

На пороге стоял магистр Мортон.

— Пришли пожелать доброй ночи? — никогда нельзя показывать страх, это я знала доподлинно.

— Ночь будет доброй, — отозвался он. Медленно закрыл дверь за собой и сделал несколько шагов по направлению ко мне. Снова остановился и стал расстёгивать рубашку.

— Вы, кажется, что-то напутали. Наше соглашение не предполагает…

— Мне плевать на соглашения. Сегодня я буду спать с тобой. Здесь. Раздевайся.

— Нет!

— Спорить со мной не нужно. В этом доме все делают только то, что говорю я. Раздевайся, ложись, раздвигай ноги и только попробуй пикнуть.

Я схватила стоящий на столике чугунный подсвечник, всё ещё не в силах поверить в то, что это происходит на самом деле. Этого… этого просто не могло происходить! Но сэр Мортон уже стянул и бросил на пол рубашку, демонстрируя широкую мощную грудь, покрытую обильной тёмной растительностью.

— Я не люблю, когда со мной спорят. Не люблю, когда в постели кричат или слишком много болтают. Ты должна быть молчаливой, исполнительной и аккуратной, поняла, шлюшка малолетняя? И хватит тыкать мне каким-то там соглашением. Теперь ты моя жена, а значит, обязана делать всё, что я тебе скажу, сразу же. Детей у нас не будет, дети мне не нужны. Попробуешь забеременеть обманом — пожалеешь.

Внезапно моё горло будто стянули невидимыми ремнями, я захрипела, уронила подсвечник, заскребла ногтями кожу шеи, ощущая один только всепоглощающий ужас.

— Всё зависит от твоего послушания, Альяна. Мне сорок три года, я уже не так молод, чтобы тратиться на любовниц, когда у меня есть жена. Будешь вести себя смирно — проживёшь дольше.

Меня отпустило резко, я закашлялась, воздух с трудом проходил по освобождённому ноющему горлу.

— Ложись. Молча. Или мне повторить?

Горло снова сдавила незримая безжалостная рука, но только на мгновение.

— Есть много способов заставить строптивых сучек быть тихими и знать своё место. Ложись.

Сэр Мортон успел стянуть свои брюки и теперь стоял передо мной голым, помахивая очень толстым коротким членом в обрамлении густых тёмных волос.

— Послушайте…

— Ещё я очень не люблю слёзы, — наставительно сказал Мортон.

Он подошёл ко мне, резко толкнул на кровать, а мне всё казалось, что это или дурацкий розыгрыш, или дурацкий сон…

* * *