У рыбацкого костра

До противоположного берега далеко, я не м0гу точно определить, что за птички преследуют кукушку-самца, гонят его от своего гнезда прочь… Птички увлечены, скрываются вместе с кукушкой за деревьями, а я вспоминаю старую сельскую сказку-поверье о том, что к осени будто бы у кукушки отрастают острые когти, крючком загибается клюв и она превращается в хищного ястреба…

Конечно, кукушка в ястреба не превращается, хотя и походит на него и одеждой и полетом. Нет, сказка не до конца права. Но за что же так упорно преследуют эту птицу ее собратья помельче? Может быть, не правы и они, как и сказка?… Конечно, я знаю, что происходит сейчас на поляне по ту сторону озера. Хозяева гнезд все-таки чувствуют в кукушке своего врага, но, увы, они кидаются не за главным врагом. Кукушка-самец уводит за собой преследователей,, а самка, только что отозвавшаяся самцу, но так и не показавшаяся ему, сейчас из своего тайного укрытия незаметно шмыгнет туда, откуда появились эти две крошечные птички, отважные бойцы, - смелой атакой они выдали свое гнездо, и кукушка-самка сейчас, в эту минуту, подбросит им в гнездо свое яйцо.

Совсем скоро хозяева гнезда вернулись обратно, гордые, счастливые от добытой победы, и, не умея считать, примут целым и невредимым свое гнездо, где на одно яйцо стало больше. А потом из подброшенного яйца появится кукушонок, он вытолкнет из гнезда своих сводных братьев и сестер, останется один, и приемные родители будут без устали кормить и кормить это прожорливое создание, так и не догадываясь, кто, откуда и когда явился к ним…

Но это будет позже, а сейчас над озером снова тишина весеннего пробуждения, снова бойкие окуньки то и дело выскакивают из-под коряги к червю, насаженному на крючок, - теперь этих окуньков ловит мой сын. Он еще мал, он еще просто охотник, наука уважения жизни пока еще только приходит к нему от меня, от Лемчева озера, от кукушек и вот от этих окуньков…

Тишина стоит над озером недолго, ее снова будит «ку-ку, ку-ку» кукушки-самца. На этот раз кавалер не успевает дождаться призывного ответа своей дамы - вместо «кликликликли» кукушки- самки громким и частым плеском оживает молчавшая до этого вода - это кувыркается, бьется у берега какая-то большая рыба. Я не успеваю спросить, задать сыну вопрос, как плеск стихает и над озером победным кличем звенит голос мальчишки: «Папа! Лещ!»

Алешка пробирается ко мне через кусты, держа перед собой приличную рыбину, и уже тихо, почти шепотом, будто извиняясь за свой недавний крик, восторженно извещает: «Лещ! Здоровый!»

Мне кажется, что я разочаровываю маленького рыболова - ему, видимо, очень хочется поймать здесь именно леща, ведь настоящего леща он еще ни разу не ловил, но правда есть правда - в руках Алешка держит красавца язя… Это победа куда большая, чем лещ, наша с ним победа, потому что язя в этих краях мы вообще еще не ловили…

Уже потом мы установим точно, что язи по нашим озерам кое-где водились; они поднимались в эти озера по ручьям, а в ручьи попадали из речки, которая теперь, потеряв свои мельницы, зарастает и гибнет на глазах. Но вот он, свидетель былой вольной и полной воды! Вот он язь! Первый язь моего сына!

Мы успокаиваемся и снова уступаем место кукушке. «Ку-ку, ку-ку» снова раздается над нами, правда, на этот раз чуть в стороне, и снова в ответ на это «ку-ку, ку-ку» несется с противоположного берега «кликликликли», но теперь кукушка-самка сменила свое тайное убежище - теперь она отзывается слева, значит, и там подыскала она чужое гнездо… Кукушка-самец опять срывается со своего дерева и дугой несется через озеро к светлому лужку, долине ручья, и опять за ним кидаются в отважную атаку какие-то маленькие птички…

Эти кукушки еще долго будут вместе с нами, пока мы не покинем Лемчево, не расстанемся с ним до следующего свидания. Мы покинем на время уютное, доброе озерко, подарившее нам весеннюю тишину, первую мудрую тишину этого года, подарившее нам кукушек, бойких окуньков и красавца язя. Правда, и мы не остались в долгу - мы оставили озеру чудесный «золотой» крючок, привезенный из какой-то заморской страны, где издавна делают такие чудесные крючки. Я берег этот подарок, эту память о мастеровых людях, не забывших и в наше скоропалительное время, с каким старанием выделывали их предки простую рыболовную снасть, как выплавляли металл на древесном угле, как калили-отпускали сталь-иголку. Я очень берег этот крючок, но на этот раз вот не уберег. Щука бросилась к моему червю и, не останавливаясь, вместе с крючком и ушла в свою глубину.

Для щуки это небольшая беда - совсем скоро крючок будет отторгнут, не причинив рыбе особого вреда. Но и до этого зубастая рыбина будет продолжать свои охоты так же, как и прежде. Это я знаю очень точно, потому что самому приходилось ловить щук с крючками в пасти и желудке. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Изерко

Изерко, Изерко, засветись, как искорка.

Принимай по-царски нас, ну хотя бы

изредка…