У рыбацкого костра

- А ведь ты., Наталья Кузьминична Пылаева, зазря веселишься. Конечно, у тебя с мужем завучем при английском денег куры не клевали, но за стерлядь ты переплачиваешь… Да, да, переплачиваешь.

- А ты дешевле возьми! - опять засмеялась Наташка.

- И возьму! - спокойно ответил участковый. - К примеру сказать, за такую же вон стерлядь Анипадист Сопрыкин берет по три рубля… Сам покупал, и другие по три рубля брали… Да чего там далеко ходить: та же Верка Косая, которая теперь по фамилии Голикова, у него по три рубля такую стерлядь берет…

От этих слов Наташка Казакова так и шмякнулась задом на кухонную табуретку. На этот раз она не разозлилась, а, наоборот, сделалась печальной и от этого красивой, какой не бывала в нормальном состоянии.

- Эх, Анипадист, Анипадист! - проговорила она. - Он ведь мне, дядя Анискин, сродственником приходится, он моей матери двоюродный брат, а вот берет с меня по четыре с полтиной за килограмм. Это разве по-родственному, дядя Анискин, это разве по совести, Фёдор Иванович?! Эх, Анипадист, Анипадист, бессовестный ты человек!

Теперь обратное произошло: не Наташка взяла за руку участкового, а он ее; и, взявши, осторожно вывел из кухни в горницу. Здесь Анискин - опять осторожно и бережно - посадил Наташку на гнутый венский стул, сам садиться не стал, а, наоборот, выпрямился во весь свой высокий рост, но заговорил мягко.

- Я, Наталья, - сказал Анискин, - за тобой с той самой секунды сильно внимательно слежу, как ты замуж за Леонида Борисовича вышла… Я тебе в отцы гожусь, Наталья, ты с моей Зинкой почти одногодок, так что не обессудь за то, что тебе разбор делаю, твое поведение обсуждаю, а если что лишнее сказал, ты меня, Наталья, прости…

- Да чего ты, дядя Анискин, - смущенно прошептала Наташка. - Чего ты извиняешься, ты ведь мне тоже не чужой, а дальний сродственник… Да и не в этом дело, а в том, что я тебя, дядя Анискин, здорово уважаю…

- За это спасибо, Наталья, - ласково сказал Анискин, - но я тебя о трудном деле просить буду… - На этих словах участковый замялся и только через несколько секунд продолжал: - Тебе, может быть, придется показания на Анипадиста насчет стерляди давать… Да, нет, нет! Я так думаю, что он сам во всем признается, но если… Если его, Наталья, рубль совсем по рукам-ногам спутал, тогда тебе придется дать показания… Ведь это надо придумать - со сродственников по четыре с полтиной за килограмм брать, а с Верки - я тебе, конечно, про три рубля врал - он по пятерке берет.

4.

Медленно-медленно, еле взмахивая веслом, усталый, как медведь после длинной зимней спячки и голодухи, возвращался к родному деревенскому берегу рыбак Анипадист Сопрыкин: нагруженный до отказа рыбой обласок сидел в воде низко, был готов на любой некрупной волне зачерпнуть бортом воду, но Анипадиста это не смущало - был он человеком смелым, рыбаком опытным, лодочным умельцем. Сидящего на берегу участкового Сопрыкин заметил издалека, но вида не показывал, а, наоборот, старался держаться так, точно Анискина поблизости нет.

Пристав к берегу, Анипадист Сопрыкин из последних силенок начал выгружать обласок, что было делом сложным - много было напихано всякого добра в немудреную и маленькую на вид долбленую лодчонку. Ружьишко с патронташем, корыто с острогой и сетью, тулуп для ночного сна, простые и резиновые сапоги с голенищами до паха, огромный берестяной туес, который носится на манер рюкзака за плечами, телогрейка и армячишко, огромной длины самоловы с опасно острыми крючками, две-три удочки, взятые для отвода глаз, да три сети-частуШки для ловли разрешенных ельцов, чебаков, окунишек и прочей рыбьей мелочи. Все это добро надо было поднять на крутой яр, снести домой, развесить для сушки, разложить по полочкам и разместить по местам - ох, мороки, ох, дел, с ума сойти можно!

Анискин сидел неподвижно, глядел на реку, жарко ему в эту пору не было, и участковый наслаждался жизнью - улыбался чему-то втихомолку, поглаживал лапищей волосатую грудь под расстегнутым кителем, дышал полной грудью с таким видом, словно не воздух заглатывал, а пил нектар из райских рос.

Анипадист Сопрыкин еще на середине Оби понял, что Анискин поджидает его и не уйдет до тех пор, пока он, Сопрыкин, весь лодочный скарб не вытащит на высокий яр, и был теперь ко всему готов, и ничего, конечно, не боялся, так как обыскивать его участковый инспектор Федор Иванович Анискин права не им$л. На обыск ордер иметь надо, основания, факты, свидетельские показания, а у Феденьки, посмеивался про себя Анипадист Сопрыкин, были в наличности одни лишь догадки, сплетни да сны…

Вытаскивать скарб на верхотину яра Сопрыкин, естественно, начал с сетей-частушек, удочек, ружьишки с патронташем, тулупа, телогрейки и прочего.

Когда рыбак в последний раз поднялся на яр, Анискин негромко окликнул его:

- Анипадист, а Анипадист!

- Федюк! - шибко удивился Сопрыкин, играя плохо и неумело удивление. - Это ты, Феденька, а я тебя, голубь ты мой, и не заметил… Здоров, парнишша!