У рыбацкого костра

Едва проплыла эта удивительная рыба, как вслед за нею показалась стайка пестряков - таких же цветастых рыбок, как сама Красавка, но только побольше ростом. И что поразительно: пест- рятки бежали весело и беззаботно, словно по меньшей мере они находились под покровительством этой рыбы.

Недолго раздумывая, Красавка поплыла им наперерез.

- Скажите, пожалуйста, - очень вежливо обратилась она к ним, - что это за рыба прошла мимо?

- Как? - удивились пестрятки. - Ты не знаешь свою родственницу семгу?

- Родственницу? - пролепетала изумленная Красавка. - Значит, и я буду такой же сильной рыбой?

- Ну а как же… Вот еще дуреха! - расхохотались пестрятки. - Да откуда ты взялась?

- Я… я тут, с быстринки…

- Да она сеголеток, - разочарованно сказали пестрятки, - и ни черта еще в жизни не видела. Хочешь с нами на порог?

- А что вы там собираетесь делать?

- Спрашиваешь! Когда семга икру мечет, что делают?

Грубость и высокомерная развязность пестряток покоробили

Красавку. Но почему бы ей не присоединиться к ним?

На древесном приплаве у грохочущего порога творились странные вещи. Большая семга, работая плавниками, разрывала мелкую гальку, а рядом с ней хлопалась еще одна семга, поменьше - розоватая, с длинной костлявой головой и уродливым хрящеватым отростком на кончике нижней челюсти. Это, как сказали Красавке, был самец, которого называли крюком.

- А что они делают? - тихо спросила Красавка, с любопытством присматриваясь к семгам.

- Они роют коп - яму, куда откладывается икра.

Пестрятки обошли стороной большую семгу и начали спускаться в шумный, пенистый порог.

- Ой, я боюсь, меня унесет! - закричала Красавка, отчаянно работая хвостиком.

- Да не бойся ты, глупая! Разве такие бывают пороги!

Впрочем, Красавку напугал не столько сам порог, сколько то,

что она увидела за горловиной порога. Там, под густыми шапками пены, толпилась крупная рыба: темноспинные хариусы с оранжевыми плавниками, крутолобые, поблескивающие слизью налимы. Зачем же она полезет к ним в пасть?

Красавка прибилась к стайке пестряток, задержавшихся у небольшого валуна, сбоку стремнины, и стала ждать, что будет дальше.

Тускло мерцало оловянное солнце. В горловину порога со стуком скатывались камешки, выворачиваемые плавниками.

Вдруг вода вокруг - семги уже наполовину зарылись в яму - забурлила, закипела ключом. Семги неистово били хвостами, извивались, с яростью терлись брюхом о дресву.

Пестрятки насторожились.

- Что они делают? - шепотом спросила Красавка, кивая на коп.

- Ну и бестолочь! Милуются…

- А зачем?

- Зачем, зачем…

Из-под хвоста большой семги выскользнули веселые оранжевые горошинки, и тотчас же от брюха самца отделилось белое мутное облачко…

Пестрятки стремительно бросились на эти горошины. Красавке тоже удалось схватить несколько штук.

- Ну как, хороша семужья икра? - спросила ее одна из пестряток.

- Вкусна. Очень вкусна. - Красавка от удовольствия даже помахала хвостиком. - Я еще ничего подобного не ела.

- То-то же!

Между тем икринки все выкатывались и выкатывались из-под хвоста семги, янтарной цепочкой растекались по течению. Их хватали пестрятки, заглатывали налимы, за ними охотились хариусы. И так продолжалось день и ночь.

Красавка наелась до отвала.

Она была очень благодарна большой семге и решила хоть на словах выразить ей свою признательность.

- У вас очень вкусная икра, - сказала она, осторожно приближаясь к ней сбоку.

- Ты пожирательница своего рода, - прохрипела семга. Глаза у нее были мутные, осовелые, она с трудом ворочала плавниками, и по всему чувствовалось, что она страшно устала.

- Что это значит?

- Я мечу икру, и из каждой икринки должна вырасти семужка. А ты пожираешь своих сестер и братьев!

- Боже мой! Неужели? Простите, пожалуйста. Я не знала.

Несколько секунд Красавка растерянно смотрела по сторонам, затем бросилась усовещивать пестряток:

- Стойте! Остановитесь! Знаете ли вы, что делаете? Вы поедаете своих сестер и братьев.

Пестрятки рассмеялись:

- Чистоплюйка! Вздумала мораль читать. Сама нажралась…

Красавка, опечаленная, вернулась к семге:

- Они меня не послушали.

Семга ничего не ответила. Она выбиралась из ямы.

Крюка уже не было.

Красавка, влекомая любопытством, подплыла к кромке ямы, заглянула в нее. Там, на дресвяном дне, кое-где посеребренном чешуей, лежала горка веселых оранжевых икринок. И казалось, они улыбались, точно радуясь своему появлению на свет. Неужели это правда, что из этаких вот крохотулек вылупятся рыбки?

Вдруг в яму посыпались камешки, песок. Красавка с испугом отпрянула в сторону. Большая семга, работая хвостом и плавниками, засыпала коп.

- Послушайте, - вне себя закричала Красавка, - что вы делаете?! Ведь икринки погибнут под дресвой!

- Не погибнут, - ответила семга. - Вот если бы я их не засыпала, тогда бы они погибли. Их пожрали бы рыбы. А так икринки будут лежать до весны. Большой водой размоет яму, и из них к тому времени вылупятся маленькие рыбки. Поняла?

- Но почему, - допытывалась Красавка, - вы позволили рыбам поедать икру? Почему вы не отогнали их? Ведь вы такая большая и сильная!