У самого Черного моря. Книга II

На скорости подходим к аэродрому. И надо сказать, едва успели: пара Ме-109 идет на взлет. С ходу атакуем. Передний «мессер» взорвался. Густой черный дым закрыл взлетную полосу, на секунды заслонил второй вражеский истребитель. Ребята бьют почти наугад. Наверное, это и называется военным счастьем. Едва опал высокий столб хмари, мы увидели, что и второй «мессер» пылает. Теперь — не дать взлететь другим. Бьем по машинам, канонирам, по бегущим к истребителям людям. Одна, вторая, третья фигурки неподвижно застывают на земле.

Аэродром блокирован. Вижу, как через несколько минут вступают в бой группы прикрытия «илов»: это с соседних немецких баз успели подойти истребители.

А в это время, набрав высоту до шестисот метров, на порт обрушиваются штурмовики. Огненные хвосты вырываются из-под плоскостей машин: в дело вступили «эрэсы». Бьют пушки. В одном, втором, третьем месте вспыхивают БДБ — быстроходные десантные баржи. От прямого попадания снаряда щепками разлетается торпедный катер. Другой окутывает туча белого дыма. Ее разрывают огненные молнии: видимо, на катере взорвались торпеды.

Второй заход, третий. На мечущихся по набережной и пирсам гитлеровцев сыплются мелкие бомбы. И снова вспыхивают, как свечи, баржи и катера…

Замечаю: в хвост к Михаилу Грибу заходят два Ме-109. Увлеченный боем, он кажется, не видит опасности. Кричу:

— Внимание, Гриб! Тебя атакуют!..

Да, наш одессит попал в переплет. Весельчаку, балагуру сейчас не до шуток. Единственно, что успевает Гриб, — молниеносно бросает машину в переворот, уходит из-под удара. На первый случай можно мириться и с этим. Спешу на помощь, но меня упреждают два «яка». Это Протасов издали открывает огонь. Немцы отваливают, оставив след пулеметной очереди на плоскости Гриба. Впрочем, он заметил это, только вернувшись на аэродром.

— Увлекся, понимаешь, — оправдывался он. — Самому захотелось спикировать и поработать пушкой!

Мы тогда крепко поругались: уж кто-кто, а Гриб-то отлично знал, что цена такой «увлеченности», потеря бдительности в бою — цена жизни. А мы и так почти каждый день хоронили друзей…

Глубинными бомбами по… истребителям

Обстоятельства сложились так, что ранее нам не приходилось сталкиваться в бою с немецкими летающими лодками типа ГМ-138 и ГМ-140, окрещенными вскоре летчиками-истребителями «гамбургами».

Чаще всего немцы использовали их в качестве бомбардировщиков, торпедоносцев и разведчиков в открытом море.

Казалось бы, где им противостоять скоростным истребителям! Но они не только противостояли, но и выполняли задание и чаще всего на первых порах довольно свободно уходили от нашего преследования. Так продолжалось бы долго, если бы вскоре не удалось разгадать их замысла. Несколько весьма неудачных встреч с «гамбургами» заставили нас проанализировать их тактику.

Немецкие летающие лодки работали на минимальных высотах. Чаще всего ходили на бреющем. Старались, как правило, использовать низкую облачность. При появлении наших истребителей прижимались к самой воде, почти касаясь поверхности моря корпусом и поплавками. Вздумай истребитель атаковать «Гамбург» в таком положении — он почти неминуемо врезался бы в море.

Когда не было облачности, «гамбурги» старались выйти на освещенную солнцем поверхность моря. Это затрудняло наблюдение за ними.

В случае же, если столкновение с истребителями становилось неизбежным, немцы успешно маневрировали скоростью. Увидев наш атакующий самолет, гитлеровец немедленно уменьшал скорость до минимальной. Истребитель проскакивал мимо, а стрелки «Гамбурга» вели в это время по нему пушечно-пулеметный огонь из передней кабины летающей лодки.

За самое короткое время мы имели пять встреч с машинами подобного типа. А сбить удалось только одну. Несмотря на то, что в боях принимали участие опытнейшие наши пилоты, уже имевшие на своем счету до семи-восьми сбитых самолетов противника.

Как-то Алексеев и Данилко прикрывали на переходе лидер «Харьков». Неожиданно в милях восьмидесяти от берега появился ГМ-140.

С дистанции 500–400 метров летчики вышли в лобовую атаку на гитлеровца. Казалось бы, исход ее был предрешен. Но «Гамбург» оказался невредимым: на огромной скорости истребители, осыпаемые градом пуль и снарядов, проскочили мимо врага.

Две повторных атаки сзади. Одна — сверху, с дистанции всего каких-нибудь двести метров. Никаких результатов. Казалось, что у «Гамбурга» немного забарахлил мотор. Горючее кончалось. Алексеев и Данилко повернули на свой аэродром. Гитлеровец — в сторону Турции.

Седушкин и Михайлов, шедшие на Як-1, повстречались с «Гамбургом» в сорока милях от берега на траверзе Гагры. Пять раз атаковали они летающую лодку: сверху, сзади, с дистанции сто, сто пятьдесят метров. Все, что им удалось — убить стрелка в задней кабине, повредить мотор. Боезапас был израсходован, и преследование пришлось прекратить. Немец снова ушел в сторону Турции.

— Что они, заколдованные, что ли! — чертыхался Алексеев.

— Как уж схватились, а он выскальзывает, — комментировал Михайлов.

Печальная хроника неудач продолжалась…