У самого синего моря

— Ну, так вот. Мы обнаружили одно замечательное свойство человеческих желаний. Им суждено сбываться. — Горобец замолчал, ожидая реакции Джона.

Джон ничего сверх необычного во фразе Семена Семеновича не разглядел.

Он тоже хотел быть известным и богатым. Он приложил к этому массу усилий и теперь мог констатировать, что его желания сбылись.

— И что в этом необычного? — Рискнул он уточнить.

— Необычного в этом ничего нет. — Снисходительно продолжил его оппонент.

— Вы строите некоторую модель будущего или свою собственную и начинаете предпринимать действия, подстраивая свое окружение либо себя самого до тех пор, пока ваша модель и осознание себя самого не совпадут в некотором приближении. Так? — Джон озадаченно покачал головой.

Разложив фразу на слова, и проанализировав каждое, он разобрался в том, что выдал Семен Семенович. Не согласиться с этим заключением было нельзя.

— Так! — Подтвердил он согласно.

Модель, которую создает человек в своем сознании, постоянно взаимодействует с реальностью, адаптируется, изменяется, как, собственно и мир изменяется, взаимодействуя с этой самой моделью.

— Только разница между взаимодействиями очень велика. Порядки, десятки порядков. — Семен Семенович задумался, подбирая слова попроще.

Джон задумался, подбирая понятия посвежее.

Оба глотнули кофе и, в общем, согласовали потоки информации.

— Так вот. — Продолжил Горобец. — Силами одного индивида невозможно изменить реальность. Как, собственно, и силами большого количества индивидов.

— Проблема не в том, что это невозможно в принципе, а в том, что энергетические воздействия воплощения желаний слабы и разрозненны.

— Если их сложить вместе и срезонировать, то… — Горобец шевелил пальцами никак не находя нужных простых слов.

— То мост, в конце концов, рухнет! — Вспомнил Джон пример по резонансу, в котором солдаты, шагающие в ногу через мост, не смотря на свое ничтожное воздействие по сравнению с прочностью конструкций моста, могут его разрушить.

— Правильно! — Обрадовался Семен Семенович.

— Это и называется резонансным психоэффектом! Особые пьезоэлектрические кристаллы, вмонтированные в сотни тысяч мобильных телефонов, которые люди постоянно таскают с собой, усиливают их мечты и желания, желания, эмоции и при достижении некоторой пороговой мощности, объект, событие, субъект, как мы его называем, становится материальным.

— Круто! — Восхитился Джон. Половину незнакомых слов он за ненадобностью пропустил, уловив главное:

— Если заставить сто тысяч человек думать о миллионе долларов, то этот миллион долларов самым внезапным образом нарисуется на его банковском счете.

Не верить Семену Семеновичу оснований у Джона не было.

Он широко заулыбался, пестуя внезапно оформившуюся идею по созданию собственной компании, которая стала бы заниматься материализацией желаний.

— Это же круто! Это же боле чем круто!!!

— Но! — Поднял неугомонный Семен Семенович указательный палец вверх.

Это «Но» Джону не понравилось.

Это «но» всегда стояло между желанием и его воплощением. Если бы его спросили, какое из всех слов английского языка ему не нравится больше всего, то Джон ответил бы, ни секунды не сомневаясь «но».

— Каждая этническая группа обладает своими уникальными особенностями ритмов мозга, которые скорее формируются общественным сознанием, традициями, образованием, литературой, культурой, нежели генофондом. — Продолжил Горобец.

— И? — Заерзал в кресле Джон. Идея по созданию компании «Мечта» становилась все призрачной.

— Способностью к материализации субъектов обладают только представители этнической группы, которую мы можем назвать русскими, Джон.

— Сходные ритмы у итальянцев, но они нестабильны, и поэтому не дают результатов.

— Есть кое, что интересное в ритмах голландцев, но им не хватает экспрессии.

— Слишком низка энергетика. Не хватает для преодоления порога материализации. Во-о-о-т… — Семен Семенович взял тайм-аут на глоток кофе.

Джон взял тайм-аут на сетования по поводу несбывшейся мечты о компании «Мечта».

Каждый взял тайм-аут на минуту не больше и по ее истечении они были готовы к продолжению диалога.

В том, что диалог не был закончен Джон, почему то был уверен.

Но, Горобец, невесомо парящий в сантиметре над диваном — молчал.

Джон, ожидающий продолжения молчал тоже.

Неловкая пауза затягивалась.

Однако, как только Джон набрал в легкие воздуху для того, чтобы, наконец, обратить на себя истомившегося ожиданием внимание Семена Семеновича, его наручные часы начали, негромко, затем усиливая сигнал, играть полонез Огинского.

Почему часы выбрали именно эту мелодию, оставалось загадкой.

Голограмма Горобца дрогнула. Ее глаза стали живыми и внимательными, жесты точными и быстрыми, лицо оживленным

— Прошу прощения… — произнес Семен Семенович, поглядывая, куда- то в сторону.

— Кажется, я собирался к вам живьем.

— Собирались — подтвердил предположение Горобца Джон.

— Тогда я пошел… — Семен Семенович признательно кивнул своему собеседнику, и медленно растаял в воздухе.