У штурвала (СИ)

Хеллен направилась к нему и села рядом, сцепив руки спереди и оперевшись локтями о колени.

— Настрой, как настрой. Жду не дождусь, чтобы поскорее со своими парнями отправиться на какое-нибудь подвернувшееся неплохое дело.

— Правильное мышление, — заметил тот, выпустив клубы дыма.

— Я не нуждаюсь отныне ни в чьем одобрении, — твердо заявила она. — Меня волнуют только монеты. Золотые или серебряные — без разницы. Главное, чтобы их было много.

Капитан широко улыбнулся.

— Думаю, что серьезных проблем у тебя на нашем совете не будет.

— Да я и сама могу вполне устроить кому угодно теперь неприятности, — она повернула к нему голову и заглянула в глаза.

Ранделл не выдержал и рассмеялся, отчего шрам на его щеке скривился.

— Ты, конечно, не обижайся, Уилсон. Но от женщины слышать подобные рассуждения довольно забавно. Хотя можешь и обижаться, мне наплевать в целом!

— Я что, похожа на ребенка, который станет дуться из-за ерунды? Ха… — одна её бровь поехала вверх. — Мне тоже наплевать! Смейся, сколько влезет. Хоть глотку себе порви!

— Уилсон, у меня ведь есть к тебе много вопросов! Просто любопытно.

— Валяй, спрашивай! Только вряд ли ты услышишь что-то интересное.

— Где ты научилась так хорошо драться?

— Один человек добрый обучил, но за плату, само собой.

— Вот как. И что тебя толкнуло на это? Сама понимаешь, это слишком большая редкость. Я бы сказал, ты единственный экземпляр.

— А мне надоело батрачить на господ! Умение же сражаться — один из самых коротких путей, чтобы добиться чего-то стоящего.

— Это точно! Только вот ты захотела руководить торговым кораблём. Неужели ты не знала, что ничего стоящего ты там не получишь. Ведь часть заработка уходит короне.

— Тогда я мыслила немного иначе. Скажем так, не была готова нарушать закон.

— В общем, если выражаться яснее: была дурой.

— Можно и так сказать. Среди мерзавцев, к которым я сейчас отношу на всякий случай всех, лучше тоже быть мерзавцем. Это уж лучше, чем оставаться дураком.

— Выходит, ты сильно расстроилась, когда поняла, что не сможешь жить по правилам в этом мире, потому что они ничего тебе не дают?

— Я не понимаю, к чему этот вопрос?

— Да просто я же тоже не сразу пиратом родился. Я честно жил и трудился. И поэтому могу понять твое разочарование. Но со временем это пройдет. Ты поймешь, что сделала верный выбор. По другому бы у тебя не вышло встать на ноги, если, конечно, ты не из знатной семьи. Так бы и работала всю жизнь какой-нибудь кухаркой или портнихой. Кстати, я не знаю, откуда ты. Кем ты была до всего этого?

— А это имеет какое-то значение?

— Ну, не хочешь, не отвечай, — он вновь затянулся, закинув голову назад. — А где ты научилась управлять кораблём? — продолжил дальше.

— У одной крысы, которой удалось меня к себе расположить. И благодаря общению с ним я извлекла главный урок: никому не стоит доверять и говорить о своих планах.

— И кем же был этот человек? Как ты с ним познакомилась?

— Знаешь, Ранделл, что было, то было. Я, пожалуй, не стану отвечать на этот вопрос.

— Из твоих слов я могу предположить, что я знаю этого человека. Все же ты как-то купила пиратский корабль. Значит, тебя уже знают среди наших ребят.

— Даже если бы это и было так, то уже не имеет никакого значения. Друзей я все равно заводить не собираюсь. Я иду к вам, чтобы сотрудничать и захватывать богатства.

— Из тебя не особо-то выудишь какую-то информацию, — пират поднялся и вытряхнул использованное содержимое трубки за борт.

— Меня вот не волнует ваше прошлое. Изучают врагов. А нам, скажем так, трудиться вместе. К чему все эти расспросы, если я уже никуда не денусь?

— Нелогичный подход! Всегда лучше знать о людях, с которыми придется иметь общие дела.

— Ранделл, если бы я хотела скрыть что-то серьёзное про себя, то не рассказала бы. Так что, какой смысл во всех этих беседах?

— А тебе есть что-то скрывать?

Она склонила голову.

— Я как открытая книга! Мои взгляды ты и так уже достаточно понял. И этого хватит для общения в нашем круге, — она встала на ноги. — Пойду сама встану к штурвалу. Заменю Фируна.

— То есть, Уилсон, тебя не интересует, например, моë прошлое? И как я пришёл к такой жизни?

— А что, ты привык, что женщины уж больно тобой интересуются? — она усмехнулась. — Или, если тебе просто не с кем потрепаться о своей жизни, то перебирайся на судно к своему другу Эрниголду. К тому же ты меня не знаешь. К чему тебе делиться со мной информацией о себе самом?

— Надо же, какая дерзость! Да от той Уилсон, что я увидел в камере впервые, ничего не осталось! Неудивительно, что ты захотела стать капитаном. Такие люди, как ты, не могут подчиняться. Кстати, почему ты усмехнулась, когда говорила про женщин? — он нахмурил лоб. — Что удивительного в том, что они липнут ко мне, словно мухи?

Хеллен расхохоталась.

— Сразу видно, что в зеркало ты, видимо, никогда не смотрелся, Ранделл. Ты, конечно, не обижайся, но твоя рожа мне напоминает ошметки от подбитого корабля. Хотя… Можешь и обижаться! Мне наплевать в целом! — добавила с иронией девушка его же слова, обращённые до этого к ней.