У смерти две руки

— Мутный тип. Такое ощущение, будто у него раздвоение личности. Или даже растроение. То заботливый доктор… Мисс, я действительно ему поверила! И понимаю, почему женщины складываются в штабеля у его ног. Но он полностью изменился, узнав, что я не пациентка. Противный такой стал… А когда я упомянула его жену, так вообще взбеленился. Будь в этот момент под его рукой скальпель, он бы меня прирезал. Чесслово!

Фёкла покрутила миску из-под творога, наполняя кухню дребезжащим грохотом. Андрей ловко перехватил у неё тарелку и закинул в посудомойку. Тогда мисс стала задумчиво перестукивать пальчиками по столу.

— Портрет ясен, — пробормотала она. — Но очень мне интересно, почему он не сдал тебя полиции…

Я встрепенулась, вспомнив о кошачьих усах Клима.

— Кстати да! Приезжал ли к вам старший инспектор?

Фёкла отрешённо покачала головой, явно думая совершенно о другом.

— Нет, — ответил за неё Андрей и улыбнулся: — Но он звонил и просил о встрече сегодня днём. И поинтересовался, будешь ли ты дома. Ему очень хотелось бы поговорить с тобой о неком важном деле.

— Понятно, — уныло кивнула я и перевела вопросительный взгляд на Фёклу: — А я буду дома?

Старушка вновь кивнула, тонких губ коснулась странная улыбка.

— Мне тоже нужно, чтобы ты присутствовала на нашей встрече, Джо, — заметила она. — Я примерно представляю, что за разговор приготовил старший следователь.

Я с удивлением заметила на лице Фёклы тень беспокойства.

— Он сказал, что вы с ним друзья, — проговорила я. — Нет, не так! Он сказал, что вы его добрая фея…

Фёкла неожиданно расхохоталась, а Андрей зло грохнул сковороду в раковину. Я удивлённо приподняла брови и покосилась на ангела: губы парня поджаты, глаза осуждающе буравят мисс Фёклу.

— Что это значит? — спросила я у них.

Андрей тяжело вздохнул и вернулся к посуде, а Фёкла равнодушно пожала плечами и поднялась.

— Потом, Джо. Благодарю за завтрак, ангел, творог волшебный! — Она направилась к выходу, её домашние сапожки шаркали по натёртому до блеска полу. — Джо, покорми кошек и отправляйся к Даниилу.

Я подавилась остатками тоста. Андрей невозмутимо похлопал меня по спине. Глотнув воды, я прохрипела вслед удаляющейся старушке:

— Что? Куда? Как?!

— Ну, не знаю, — донеслось из холла. — Он же писатель, так поищи его в библиотеке! Джо, ты словно первый день на работе…

Я перевела озадаченный взгляд на Андрея, тот потешно поднял брови и пожал плечами.

— Ать за ногу! — пробормотала я.

* * *

Солнышко весело разбрасывало лучики по кошачьей комнате, искрилось в стёклах и зеркалах, переливалось всеми цветами радуги на подушках. Я ласково прижимала к груди мягкие тушки, целовала пушистые лобики. По щекам моим катились крупные слёзы, они падали на шёрстку нервно-вздрагивающих кошек. Те таращили на меня совершенно круглые, офонаревшие от непонимания подобной перемены глаза.

И только маленький серый котёнок испуганно жался в углу. Я ничего не могла с собой поделать, рычала на него и отпихивала от мисок с кормом. Это из-за него Дашке пришлось уйти. И не просто из дома, а из жизни.

Васька высокомерно посматривал на это безобразие со своего дивана, не думая сам приближаться к еде. Я тепло улыбнулась ему, ощущая сочувствие. Наверное, он тоже переживает смерть подруги и напарника по слежке.

Когда кошки наелись и разбрелись по углам, расположившись в самых немыслимых позах на утреннее вылизывание, Васька неожиданно спрыгнул с нагретого места. Быстро, словно охотник, он бросился к серому котёнку. Сердце моё замерло в испуге, мне показалось, что он сейчас разорвёт малыша.

Но Васька подхватил того зубами за шкирку и потащил к мискам. Я ошарашенно смотрела, как мелкий обречённо висит, поджав все четыре лапки. Кошак сплюнул серого и двинул лапой по ушку. Тот медленно, прижав пузо к полу, пополз к еде. А чёрный кот уселся между мной и котёнком, буравя меня светящейся зеленью глаз.

— Ты бы лучше Дашку так защищал! — обиженно буркнула я.

В ответ наглая скотина повернулась ко мне задом и потрясла хвостом! Я неудержимо расхохоталась и села прямо на пол, скрестив ноги. Боль словно растворилась, оставив после себя лишь малую толику грусти. Васька, словно в награду, подошёл ко мне, его чёрная лоснящаяся голова поднырнула под мою руку. Я послушно провела ладонью по жёсткой шёрстке.

Воздух наполнило тарахтение, Ваське вторили все кошки, словно подпевая солисту. По щекам моим вновь покатились слёзы, а сердце наполнилось такой горячей благодарностью, что всё моё тело бросило в жар. Чёрный котяра разлёгся на моей больной коленке и, непрестанно мурлыча, подставлял голову под мою ладонь раз за разом. Глаза его жмурились от удовольствия, чёрная шерсть разноцветно искрилась в ярких лучах солнца. Как же сильна магия у этого кота! Даже шесть лоснится волшебством…

— Ну ладно, — проворчала я, пытаясь аккуратно спихнуть Ваську с колена. — Полечил уже! Теперь иди пожуй, что там осталось…

Но кот вцепился в ткань моих чёрных брюк всеми когтями, я тихо пискнула от боли.

— Ты что? — удивлённо спросила я.

Васька шустро забрался по футболке мне на плечи. Я крякнула от тяжести.