У смерти оттенков нет

— Батя, ну, ты смешной! Рокфеллеры, говоришь, евреи вами управляют? Тут ты прав — еврейское лобби в США самое сильное, Рокфеллеры, Морганы, Ротшильды и десяток других банкирских домов в тех же Штатах и в Европе — это евреи. И Украиной как раз они и управляют сегодня. То есть, вами. И ты мне тут говоришь, что с ними вы, аники-воины, будете бороться? Да вы своего президента Порошенко не сможете скинуть, он вас всех сюда на Донбасс отправил как раз для того, чтобы вас утилизовать! Превратить в пушечное мясо! Чтобы некому было его скидывать! Говоришь, фашисты правильно делали? Так их потом повесили! Так что давай, батя, режь, стреляй, жги, только и на тебя петля приготовлена, так что готовься!

Сергей замолчал, затем все же, с трудом выдавил из себя:

— А ты мне не отец больше! Ты или гнида, или просто больной на голову. В любом случае, то, что ты мне сейчас предложил — это мерзость! Слыхал я, что у вас практикуются подобные непотребства, что матерей ваши каратели в присутствии детей и мужей насиловали, что родителей убивали при детях и еще что похуже, но не верил — думал, с пропагандой перебрали. Теперь вижу — правда… Тогда вас надо, как бешенных собак, стрелять, выжигать, как вшей, как чуму какую-то! Чтобы я на мать поднял не то, что оружие — даже руку? Она меня родила, выкормила, подняла, дала все, сама из сил выбивалась, пахала от зари до зари. И когда ты на своих Майданах горло драл, тоже, между прочим. Ты же нам даже весточки не прислал, а мы с братом матери, как могли, помогали. Ты нашего брата Ваню убил! Ты! Своего сына! Значит, ты нам не отец! Жаль, братана, Сереги Серого нет, он бы тебе за такое сейчас по роже врезал… — он на миг замолчал, вспомнив о брате.

Потом все же сказал.

— Брат тоже воюет против вас, упырей. Он бы тебе морду начистил. Мне уже не с руки, — добавил Сергей и печально улыбнулся.

Иван воспринял слова сына на удивление спокойно.

— Я знал, что ты это скажешь. Да, значит, все правильно. Мы теперь враги, а вы не поймете, что я звал вас к Свету. И фашизм — то очищение, а национализм — самый короткий и простой путь для этого. Мир погряз в ненависти, Украина гибнет и только мы, добровольческие батальоны, спасем страну. Мы, фашисты спасем! От коррупции, воровства, бандитизма, олигархов, евреев всяких…

Тут подала голос Настя Кротова.

— От воровства? Оригинально — ваша солдатня и карбатовцы постоянно посылки к себе домой с «Новой почты» отправляют, там и телевизоры, и музыкальные центры, и просто барахло всякое, которое они с квартир брошенным таскают. И не только с брошенных — среди бела дня врываются, жильцов мордой в пол и выносят все, что понравится. А кто пикнет — или пулю в лоб, или потащат в подвал, типа, сепаратисты. А в Украину с Донбасса целые обозы см награбленным добром постоянно курсируют.

Иван улыбнулся.

— То — законные трофеи призы военные.

— Военные трофеи? Так вы, получается, воюете с мирными жителями? С бабами со стариками и детьми? Мародеры вы! Бандитизм ликвидировать хотите? Так бандиты — это вы и есть! Пойдите все дружно на свой Майдан и застрелитесь все разом! И позора на ваших семьях меньше будет! — не выдержала Галина.

Почему-то именно эти слова Ивана разозлили. Он вдруг выхватил из кобуры на бедре какой-то понтовый пистолет, похожий на «Глок» и направил на свою жену.

— Может мы, Галя, и пойдем разом на тот свет, но не сейчас! Сегодня пока что твоя черга, и я буду решать, кто бандиты, а кто защитник от бандитов. И чтобы в будущем была моя власть, а не ваша, я и тебя, Галя, тут спокойно застрелю. И вот того твоего выродка, который учился-учился, а так ничего и не понял. Смотри, Серега, запоминай, как настоящий мужчина и настоящий воин должен поступать, если решается судьба твоего дела, если вершатся дела, в которых нет места соплям и слюнтяйству.

С этими словами Иван Ермилов выстрелил в Галину. Та, удивленно охнула посмотрела на маленькую дырочку в груди и как-то поникла головой, сползая с рук поддерживавшего ее сына.

— Ах ты ж сука! — прошептал Сергей и кинулся на отца.

Тот повернул пистолет и ударил сына по голове. Парень рухнул под ноги Ивану.

Настя Кротова приподнялась с бетонного пола, опираясь на деревянную лавку, стоявшую у стены, с ненавистью глядя на палача.

— Ну, давай, Воин Света, стреляй! Ты только с безоружными воевать можешь, с бабами, да? Фашист недоделанный! Я бы тебе сейчас твой пистолет знаешь куда засунула? Жалко, не смогу, твои упыри меня всю поломали, а то бы я тебя голыми руками сейчас задавила, гнида! Ну чего стоишь, давай, стреляй, ты ж смелый мужик чо уж там!

В тот момент тяжелая дверь стала со скрипом открываться.

Иван обернулся и недовольно посмотрел на своего «побратима», который протиснулся в проход.

— Дружэ Француз, я ж казав, що мы тут розберемося сами…