У страха глаза велики

Горло болело по-прежнему, но черт с ним, с горлом, не до него. Ничего особенного я придумывать не стала, поскольку точно знала — кто мне сейчас нужен. Есть у меня один такой знакомый химик, Вадим Стрельцов зовут, если он сейчас в городе, будет мне счастье.

Выглянув в окно, я увидела у гаража Германа — похоже, он собирался куда-то ехать. Ну, слава богу, хоть в чем-то повезло. Не гневи бога! — рявкнул внутренний голос, — тебе сегодня на полжизни вперед повезло! Ну да, грустно согласилась я.

Герман поднял голову, заметил меня, я, как смогла, показала ему жестами, что подожди, мол.

Так, быстро. Натянуть джинсы, ингалятор в сумку, нет, знобит, накину ветровку, тогда ингалятор лучше в карман… Все, бегом.

— Ты чего такая встопорщенная? Случилось что?

— Так, пустяки, — отмахнулась я. — Ты в центр? Подбросишь?

Герман пожал плечами.

— Да бога ради, садись.

Когда мы выехали из поселка, он поинтересовался:

— А тебе, собственно, куда?

В самом деле, а куда мне?

— Позвонить можно?

Герман удивленно глянул на меня — дескать, могла бы и из дома позвонить — но трубу выдал. К счастью, сессия в институтах еще не закончилась, Стрельцов был в городе и вычислился за три звонка. Отлично, помочь он мне наверняка поможет, а до того хорошо бы еще кое-что выяснить.

— Герман, а Кристина часто простужается?

Если он и удивился, то ничем этого не показал. Вроде так и надо: вскакивать на последней минуте в машину, как будто за тобой гонится стая взбесившихся калькуляторов, уже на ходу выяснять, куда тебе, собственно, надо, да еще задавать странные вопросы. Большинство людей в такой ситуации начнут вытрясать из тебя душу на предмет «что случилось», Герман же просто сообщил требуемую информацию:

— Да каждые два-три месяца.

— А последний раз это давно было?

— Где-то перед майскими праздниками.

Н-да. Дело ясное, что дело темное. За это время ингалятор мог побывать в руках у миллиона людей. А хватило бы и одного. Хотя бы того же Тимура, светлая ему память.

Я попросила Германа подбросить меня к политеху, ухитрившись не ответить ни на один из его вопросов. Впрочем, он особо и не настаивал.

23

Подарки делятся на две категории: те, которые вам не нравятся, и те, которых вам не подарили.

Санта Клаус

— Что, опять? — ехидно поинтересовался Вадим, едва завидев меня на пороге кабинета. — Типа что с меня взять, кроме анализов, так, что ли?

На мгновение я усомнилась в правильности выбора помощника. Быть может, стоило обратиться к Никите? Сделал бы необходимый анализ по своим милицейским каналам. Но нет. Насколько я представляю, официальные эксперты загружены работой по самое «не хочу». Так что, даже если ненаглядный мой майор Ильин и уговорит их сделать все максимально быстро, это «быстро» окажется чересчур долгим. Но главное — какой бы Никитушка не был лапочка и душка, он сыщик далеко не из последних. Ему ведь беспременно захочется выяснить, откуда это у Маргариты Львовны завелись такие опасные игрушки, во что она опять вляпалась. И ведь выяснит. Веселье, которое после этого начнется в доме Шелестов, даже представить себе трудно. В каком-то смысле я понимаю Германа, который категорически против любых официальных вмешательств.

А Стрельцов — человек свой, к моим фокусам привычный, так что лишних вопросов задавать не будет и языком трепать тоже. И сделает все быстро. Ну, то есть, действительно быстро. С тех пор, как я сосватала ему «компьютерного Гавроша» Глебова Вадим считает меня едва ли не лучшим человеком на земле. За исключением собственной жены, разумеется. Но та вообще ангел и потому вне конкуренции.

— Не язви, сам понюхай! — огрызнулась я и протянула ему ингалятор. Он отвернул его от себя, легонько нажал… От язвительности не осталось и следа. — Ну, ты даешь! Кто же тебе такое преподнес? Быстро надо?

— Это не мне преподнесли. Вадим, я знаю, что сессия, я знаю, что я самая наглая из твоих знакомых. Сейчас сделаешь, а? А я тут где-нибудь подожду.

— Да ладно, я добрый. Хоть каждый день можешь всякую дрянь приносить. Даже такую, в которой ничего нет.

Вот ведь язва, до сих пор мне тот «безрезультатный» кофе забыть не может. Ну перестраховалась, бывает и на старуху проруха.

— Не напрягайся, анализ-то простенький, сейчас сделаю, — пообещал Вадим. — На улице подождешь?

На улицу я не пошла, устроилась в курилке на подоконнике. И времени ожидания, по чести сказать, не заметила. Подоконник был горяч от солнца, но стоила сделать шаг от окна, и прохладная гулкость старинного здания вызывала почти озноб. Город клубился разноцветным пыльным маревом. Мальчишки поджигали тополиный пух, огненные змейки, извиваясь, бежали по пухлым сугробам, оставляя за собой неожиданно пустой асфальт или упрямо зеленую траву.

Вадим уселся рядом со мной на подоконнике, достал сигареты, щелкнул зажигалкой.

— Может, тебе помощь нужна?

— Что там?