У страха глаза велики

Устами малолетнего эдисона глаголила сама истина. Я действительно знаю, как выглядит электронная лампа. Хуже того, вполне представляю себе, как она работает, — сущее неприличие. Как подсказывает жизненный опыт, знания — кроме чисто гуманитарных и кулинарных — неподобающее украшение для женщины. Для того, чтобы иметь успех у противоположной части человечества, не обязательно обладать внешностью фотомодели. Даже кулинарный талант всего лишь желателен. Но любой агрегат сложнее авторучки должен вызывать в девушке священный трепет, временами переходящий в панику, — это непременно. Можно носить пятьдесят шестой размер при росте метр шестьдесят, можно разговаривать так, что Эллочка-людоедка покажется профессором филологии, — но не дай Бог отличить двигатель внутреннего сгорания от швейной машинки. Как только ты позволишь себе проявить такую фантастическую неженственность — все, приговор тебе подписан, и будь ты трижды Синди Кроуфорд, объект охоты потерян для тебя навсегда. Кроме того, не подобает зарабатывать больше мужчины — так же, как самостоятельно выкручивать перегоревшую лампочку — но это уже мелочи.

Справедливости ради стоит заметить, что среди мужского пола таки попадаются экземпляры, которые не шарахаются, как пастор от синагоги, от женщины, способной разобрать и собрать утюг без ущерба для здоровья, как своего, так и утюга. Но встречаются они не чаще привидений, поэтому на общую картину практически не влияют.

— Самую большую лампу видишь? — несколько запоздало спросил Иннокентий, продемонстрировав мне внутренности семьсот какого-то «Горизонта» — по-моему, это один из первых отечественных цветных ящиков — давно пора было отправить этого динозавра в музей. Хотя бы ради безопасности. Но кто же мог подумать?

Самую большую лампу я видела — более того, с первого взгляда было ясно, чем она привлекла внимание Глебова.

— Это ты с нее экран снял? — задала я вопрос, глупее которого и придумать было нельзя. Под «экраном» я, конечно, имела в виду такую «жестяную» штучку — не знаю, как она на самом деле называется — которая прикрывает почти каждую электронную лампу для защиты от вредных излучений. Но Кешка, разумеется, меня понял. Может, эта штука и вправду экраном называется?

— Нет, не я, — терпеливо ответил Кешка. — Судя по состоянию крепежа, экран сняли достаточно давно.

— Достаточно давно для чего? Ты хочешь сказать, поздно уже бить тревогу?

После некоторого раздумья Кешка покачал головой:

— Хочется надеяться, что нет. Если, конечно, никто пока еще не умер. Это все-таки лампа, а не ядерный реактор. Да и телевизор обычно не круглосуточно смотрят, сама понимаешь, тут все от времени зависит. А я не спец по медицинской радиологии.

Честно говоря, я тоже не спец. Только и знаю, что всякие нехорошие излучения могут происходить из разных источников, а организму они все не нравятся, он от них болеет и вообще чахнет. И для этого вовсе не обязательно попадать в район ядерных испытаний. Некстати вспомнилось, как Герман уговаривал отца лечь на обследование по причине непонятных недомоганий. Генерировать «нехорошие» волны могут самые разные источники: телевизоры, микроволновые печи, рентгеновские установки и все такое прочее. Если, к примеру, капсулу с цезием — рабочий орган любого металлодетектора — спрятать в любимом кресле какого-нибудь нехорошего человека, по прошествии весьма недолгого времени нехороший человек отправится в бессрочную экскурсию по загробному миру. В телевизоре, конечно, никакого цезия или плутония нету, вообще никаких радиоактивных веществ — но излучение тем не менее наличествует. В микроволновке вон тоже никаких уранов нету, но совать в нее руки-ноги-головы не рекомендуется. В каком диапазоне излучает электронная лампа — мне неведомо. Но… если Иннокентий говорит, что именно данная конкретная лампа излучает вредно и сильно — значит, так оно и есть.

И тогда получается, что пока на ней экран — все в порядке, а если нет… Далее со всеми остановками. За какое время облучаемый организм накопит дозу, достаточную для того, чтобы стать объектом внимания медиков — не знаю. Тут ведь наверняка изрядную роль играет вторичное излучение. Кстати, я даже не знаю, зачем придумали эти самые защитные кожухи — ради безопасности телезрителей, или чтобы лампа своим излучением не мешала работать окружающим «деталям», в том числе другим лампам. Хотя может, и для того, и для другого.

Снять защитный экран с радиолампы — способ убийства едва ли не более изощренный, чем отравленный персик Борджиа (кому интересно, не поленитесь — разыщите эту историю, очень эффектный способ убийства). Даже если вспомнить, что половинку персика герцог съедал сам — дабы усыпить возможные опасения отравляемого. Просто, элегантно, даже изящно, но по сравнению с разнообразием сегодняшних идей — детский сад, группа «Ладушки».