У свободы цвет неба (СИ)

   - Да куда уж конкретнее, - поморщился да Шайни. - У нее нет ни малейшего представления не только о достоинстве. Она ничего не знает даже о ценности собственной жизни.

   - Как ты это выяснил? - быстро спросил Дейвин.

   - Очень просто, - вздохнул да Шайни. - Показал ей первую защиту, увидел... - Он пожал плечами и поморщился. - Я увидел ничего, Дейвин. Вообще ничего. Как если бы ходил вокруг столба. И конечно, задал вопрос о ее боевом опыте. Знаешь, что я услышал?

   - Что, Унрио? - Да Айгит понимал, что сейчас чувствует да Шайни. Сам он едва не убился об это прошлым летом. Эта верность и жертвенность за пределами разумного, эта безумная храбрость в защите собственных ценностей, безразличие к риску для жизни, репутации и даже рассудка... О да, знакомство с Алисой Медуницей было отличным способом надежно и быстро свести с ума любого сааланского мага. Но услышав от Унриаля пересказ разговора с девушкой, он только грустно кивнул.

   - Я понял, Унрио. И знаешь, мне тоже было тяжело принять это. Но давай-ка вспомним суд снова. Помнишь, что сделала мистрис Бауэр на заседаниях?

   - Взяла вину на себя. Я не понял зачем. Дэн, она же даже не попыталась доказать свою правоту, а просто сложила руки и приняла неизбежное.

   - Верно. И смотри, что из этого вышло, Унрио. Да, ее имя поливают грязью в интернете, но все равно, если она не вернется в ближайшие дни, у князя будут огромные проблемы, да и у всей империи. А если она возвращается с оправдательным вердиктом, вся Академия ближайшие лет десять ест с хлеба вместо тарелок и ходит босиком. Стоило ей начать защищаться - и последствия были бы менее губительны.

   - Я не понимаю, Дейвин, - Унриаль запустил пальцы в волосы и растрепал их, - ей совсем не дорога жизнь?

   - О нет, - печально улыбнулся граф. - Сказать, что она ее продала недорого, довольно сложно, согласись.

   - Ты хочешь сказать, - медленно проговорил да Шайни, - что мистрис Бауэр на суде и твоя Алиса на уроке со мной делали одно и то же?

   - Да, Унрио, - вздохнул Дейвин. - Я не вижу разницы. Разве что мистрис Бауэр, в отличие от Алисы, умеет и защищаться. К ней невозможно подойти ближе, чем она позволит.

   - Ты давал меч в руки мистрис Бауэр? - полюбопытствовал Унриаль.

   - Не потребовалось, - улыбнулся Дейвин.

   - Но тогда откуда?..

   - Унрио, - вздохнул Дейвин, припоминая. - У меня на глазах она, столкнувшись нос к носу с фавном, приостановилась, чтобы рассмотреть его, а потом ушла из-под моего заклятия кувырком мне же под ноги. Это было в середине октября, так мы и узнали, что город заражен.

   - О Пророк... Что здесь за люди... Что у них за жизнь... Как они докатились до этого... - Унриаль сидел, закрыв лицо растопыренной пятерней, как рыбак, и говорил себе в рукав. Дейвин молча сочувствовал ему. Он был на месте Унрио всего лишь этим летом.

   - Как докатились, я тебе даже могу рассказать. Только лучше завтра. Тем более что оно уже почти наступило. Но Унрио, скажи мне, сколько еще ты будешь удивляться этому миру? Ты же здесь в два раза дольше, чем я и князь.

   - Дэн, дед написал мне. Я расстроен еще и этим.

   - Вот как? Поделишься?

   Унриаль да Шайни пожал плечами.

   - Почему бы и нет? Он, в общем, верен себе. В этот раз слов было без одного две семерки. "В доме да Шайни нет места смертным, но для христианина мы сделаем исключение".

   - Мда, - Дейвин слегка скривился, - сочувствую, Унрио. Будешь писать ответ?

   - Знаешь, не стану. Писать ему подробное объяснение унизительно, а два слова не отличаются от отсутствия ответа, то и другое значит "нет".

   - Понимаю, - кивнул Дейвин. - Хочешь выпить?

   - Хочу, - кивнул да Шайни. - Но не могу, ты же помнишь. Пойду спать так. Спасибо, что выслушал.

   Полина шла за Димитри по улице Исаниса. Князь молчал и выглядел погруженным в какие-то не слишком веселые мысли. Полина отчасти радовалась тому, что не надо поддерживать разговор, отчасти досадовала на то, что ее опять куда-то ведут неизвестно зачем и там наверняка снова придется что-то говорить, отвечать на какие-то вопросы и принимать какие-то решения. Она бы с удовольствием вернулась в холл гостевого крыла Старого дворца прямо сейчас и провела час или полтора, молча глядя в огонь камина. Нобили охраны, кажется, были несколько разочарованы тем, что она не обратила внимания на китар и вообще вечерние развлечения не возобновились, но вопросов не задали. После того как у Гайяма кончился контракт, энцы и моны стали немногословны и старались все необходимое передать с сайни. Чак каждый вечер убегал на час-другой на рыночную площадь, и тогда его заменял Юц. Он не пытался спать рядом с Полиной или трогать ее волосы, но был неподалеку, и стоило ей пошевелиться, как он поднимал голову и внимательно смотрел на нее, ловя слово или жест. Все это было почти хорошо, но слишком мало. Все время кто-то чего-нибудь хотел, приходилось открывать рот, что-то говорить, куда-то идти, с кем-то встречаться. А она так устала, что даже дно залива ей казалось сейчас хорошим местом: там, по крайней мере, она больше никому ничего не будет должна.

   - Мы пришли, - сказал князь.