У свободы цвет неба (СИ)

   Дейвина вызвали к князю с утра. Едва войдя в кабинет сюзерена, граф понял, что дневные планы можно выбрасывать в мусорное ведро, и хорошо если только дневные. Но такого удара он не ждал. Димитри посмотрел на своего зама без выражения и произнес:

   - Полина у Хтоша. Вместе с дочкой. И он получил Сагайдан.

   Голос у князя был бесцветный и страшный. Выглядел Димитри не лучше, чем говорил. Похоже, он не спал этой ночью.

   - Как?? - выдавил да Айгит.

   Вышло хрипло и тихо. Димитри поморщился:

   - Досточтимые...

   Дейвин посмотрел в лицо сюзерену и, презрев остатки субординации, спросил по-русски:

   - Ну, я пошел?

   - Куда? - блекло поинтересовался князь.

   - На Сагайдан, - ответил да Айгит по-ддайгски. Как о чем-то само собой разумеющемся.

   - На них нет маячков, - мрачно ответил Димитри. - Я и подумать не мог, что понадобятся, да еще так.

   Дейвин шевельнул плечом.

   - Но попробовать-то я могу!

   - Можешь, - без энтузиазма согласился князь. - У тебя даже время есть. Местная неделя или наш пятерик.

   - До Сердца Сагайдана две недели дороги верхом, - напомнил граф.

   - Если они туда дойдут, - жестко сказал Димитри, - говорить им с нами будет не о чем.

   Унриаль да Шайни совершенно не заметил происходящего в резиденции: он был занят. Верховой ездой. И ему было очень сложно. Как любой уроженец Аль Ас Саалан, он знал, как договариваться с животным, но совершенно не умел приказывать. Результат оказался предсказуемым: его любили и рады были видеть все лошади конюшни, а выданная ему чалая беспородная Белка даже ревновала, когда видела его рядом с Машиной Ириской, но все разительно менялось, стоило сааланцу сесть в седло. Команды Унриаля Белка принимала за шутки и делала, что ей заблагорассудится, - в рамках допустимого на манеже.

   Наконец, Маша, дергая себя за черную челку, высказалась: "Кобыла на тебе ездит, как хочет, когда будет наоборот?" Унриаль, бросив попытки добиться от Белки послушания земными методами, спешился и, взяв ее под уздцы, побежал с ней по манежу. Тренер, глянув на него, только выматерилась. Пробежав два круга и добившись от кобылы более или менее четкой рыси, Унриаль, разумеется, сел на землю. А потом упал навзничь. Белка с интересом его обнюхала.

   - Что смотришь? - сказал он ей.

   Кобыла наклонила голову еще ниже и толкнула его мордой в плечо.

   - Нет, - покачал головой сааланец. - Не могу, и не проси, - и остался лежать.

   Белка повесила уши и осталась стоять с ним рядом, с опущенной к нему головой.

   - Довыпендривался? - спросила Маша, подходя. - Давай руку, подниму.

   Унриаль глянул на девушку с сомнением. В ней не было и ста семидесяти сантиметров роста, да и весила она едва ли шестьдесят килограммов.

   - Ты уверена?

   Маша смерила его скорбным взглядом светло-серых глаз.

   - Или дай руку, или сам вставай, сейчас новая смена заезжать будет, им украшение посреди манежа в твоем лице вряд ли понравится, да и бегающая под седлом без всадника Белка никого не порадует.

   Унриаль, все еще не веря, протянул Маше руку - и тут же пушинкой взлетел на ноги.

   - Как ты это сделала? - изумленно спросил он.

   - Потом покажу, - отмахнулась Маша. - Пошли. Ириска, домой! - скомандовала она и в резвом темпе потащила сааланца к раздевалкам.

   Оставив его на скамье, распорядилась:

   - Приходи в себя, я, так и быть, займусь Белкой, - и ушла.

   Унриаль послушно переоделся и перебрался в чайную. Маша вернулась как раз к заварившемуся чаю и вновь закипевшему чайнику.

   - Что ж с тобой за притча, - посетовала девушка.

   - Очень сложно, - признался он. - Они больше. И не принимают меня всерьез.

   - Ну так потому что ты просишь, а надо требовать.

   - С животных? - чуть не поперхнулся чаем сааланец. - Ты шутишь?

   - А как ты хотел? - хмыкнула Маша. - Дисциплина для всех одна.

   - Я хотел хороших отношений... - вздохнул Унриаль.

   - А как ты их построишь без правил? - Маша хмыкнула и принялась размешивать в чае еще одну ложку сахара.

   Унриаль вздохнул и посмотрел в потолок.

   - Когда я был маленьким, - сказал он, - я жил не с матерью, как здешние дети, а с кормилицей. И она не была человеком.

   - Сайни, я знаю, - кивнула девушка. - Читала статьи про Большой Саалан и даже видела фотографии. Такие смешные большие нутрии в жилетках.

   - Да-да, именно они, - Унриаль обрадовался ее пониманию. - Вот ты бы смогла приказывать своей няне или ее родственникам?

   Маша насупилась.

   - И как же ты будешь ездить? Лошади ведь тебя не нянчили?

   - Они такие же умные и заботливые, только говорить не могут, - вздохнул Унриаль.

   - Я бы хотела посмотреть на живых сайни, - мечтательно сказала девушка.

   - Не вижу ничего сложного, - хмыкнул да Шайни. - У тебя бывает отпуск или каникулы?

   Вернувшись в Приозерск, Унриаль застал в кабинете князя сцену, уже тянувшую на скандал. Князь выговаривал маркизу да Юну и был так увлечен этим, что даже не обратил внимания на своего воспитанника, вошедшего в кабинет.