У свободы цвет неба

   - Да, вы считаете, что оба раза проголосовал народ. Но у одного человека не может быть двух мнений по одному вопросу, верно, любовь моя? Мнение, конечно, может и измениться, но для этого должно произойти некое событие, способное к этим изменениям подтолкнуть. Между первым и вторым голосованием никаких событий не было, если не считать самого факта первого голосования. Следовательно, оно и есть знаковое событие. И значит, высказывались разные люди. В первый раз высказались те, кто молчит теперь, а те, кто промолчали в первый раз, сейчас решили подать голос. Второе мнение точно не в пользу края, зато оно похоже на слова, звучавшие, когда власть передавали Унрио да Шайни. Именно с согласия высказавшихся тогда случилось все, что привело к аварии на атомной станции и дало свободу работорговцам и казнокрадам. Важно понимать, моя радость, что заставляет одних молчать, а других говорить. У них разные интересы, значит и выгоды тоже должны различаться.

   - Афье... - вздохнула Марина. - Я могла бы тебе рассказать про лейбористов и консерваторов или про демократов и, допустим, республиканцев. Могла бы пуститься в рассуждения о прямой, взвешенной и представительной демократии. И то, и другое могло бы занять нас на целый день, которого у нас нет. Поэтому я скажу просто. Ты видел это со своей стороны звезд, но видимо, не смог поверить. Здесь происходит то же самое, что происходит у вас между Академией и светской властью.

   - Марина, этого не может быть, - строго сказал ей муж. - Академия создана, чтобы защищать смертных от произвола магов, склонившихся к старым богам и не принявшим Путь. Светская власть не спорит с представителями Академии, потому что их цель - благо каждого из живущих в земле Аль Ас Саалан.

   - Да, светская власть в Саалан не спорит с представителями Академии, - согласилась Марина несколько утрировано и слегка чересчур невозмутимо. - Будь иначе, мы с тобой не встретились бы никогда.

   Афье замер на миг, потом расхохотался.

   - Ты можешь больно кусаться, любовь моя.

   - Знаешь что? - заявила Марина вместо ответа. - Давай потратим остаток дня на достижение взаимопонимания. Только это будет довольно долгая поездка. Вернемся уже по темноте.

   - Ради взаимопонимания с тобой? Хоть ночь в снегу, - храбро ответил ей Афье.

   - Ну хорошо... - она качнула головой и взялась за телефон.

   - Валя? У тебя кто-то свободный на машине есть? Да, на весь день. Окрестности Выры. Через час? Отлично, как раз соберемся.

   Положив трубку, она сунулась в холодильник и, пропав там по пояс, принялась собирать еду в дорогу на троих. На минуту вынырнув, сказала мужу через плечо:

   - Иди одевайся, мы весь день проведем в пути, - и снова пропала в холодных недрах.

   Афье да Юаль послушно отправился собираться. Его пятая свадьба пришлась на последний теплый день, что, по словам жены, было и так невероятным подарком судьбы, обычно холода приходили в край дней на двадцать раньше. Поразмыслив, он, в расчете на уже пришедший холодный туман, надел свое привычное: жойс из плотной шерсти, теплую люйне, грисс и эннар. Брайт взял в руки: в доме в нем было бы жарко. Марина убежала одеваться, оставив на столе контейнеры из пластика с яркими крышками и три расписных сосуда, сохраняющих питье горячим. Афье смотрел на припас и радовался. В этот раз ему повезло жениться по любви, и он решил, что пятый брак станет завершающим куплетом его баллады. Ведь лучший финал истории любви и отношений для мужчины придумать сложно. Внелетний маг, получивший после четырех договорных браков подарок судьбы в виде простой человеческой приязни мудрой и зрелой женщины, безыскусной и прямой, как луч света... в конце концов, это просто красиво. Его любовь, еще сама не понимающая, что она любит и любима, вышла из своей комнаты в обычном виде: черные штаны из неубиваемого хлопка, тонкий шерстяной свитер, тоже черный, черная же кожаная куртка с застежкой наискосок к плечу...

   - Ты так не замерзнешь? - спросил он.

   - Не должна, - Марина пожала плечами. - В машине тепло. Пошли, за нами приехали.

   Внизу их ждал автомобиль, один взгляд на который привел Афье в восторг, напомнив ему морскую юность, походы в Хаат, игру в догонялки под парусами с морскими ящерами и Пророк весть что еще. У дверей подъезда стоял драный и замызганный УАЗ Патриот защитного зеленого цвета. Его двери, местами проржавевшие, пестрели полустертыми наклейками, а лобовое стекло украшала надпись: "Слабоумие и отвага!".

   - Привет, Вадим, - бросила Марина, садясь на заднее сидение. - Переднее подвинь вперед, будь добр.

   Афье, устраиваясь, наклонился вперед через подголовник и увидел надпись пальцем на пыльной торпеде - четыре буквы: "а пох..." Остальное было стерто отпечатком чьей-то ладони. После этого герцог был готов ехать хоть к старым богам и совершенно счастлив: он ни на волос не ошибся в жене. Это оказалась именно его женщина - резкая, уверенная, решительная, умная. Все, что он любил в женщинах вообще, соединилось в его избраннице.

   - Куда, МаринВикторовна? - спросил водитель.

   - Для начала на Киевское шоссе, а по нему до Выры, - распорядилась Марина.