У входа в Шахрай

Но пришли они, – Губернатор сделал паузу. – Великие Копатели Шанша и Сулу. Бог призвал Шанша и сказал ему: «Ты станешь отцом нового народа». Бог поцеловал Сулу и наказал ей стать матерью нового народа. Бог показал Копателям место, которое Он осветил и избавил от ядовитой Вакцины. «Там воздух слаще вина, а вода чище детской слезы!» – говорил Он Копателям. И построили Копатели город для всех и каждого, кто искал спасение. Город в сердце каменного титана, новый Ковчег глубоко под отравленной Поверхностью. А имя тому городу дали Шахрай.

Святые Копатели взяли за руку выживших и провели сквозь темноту людской гордыни ко свету Божьей любви! Шанша спас наши тела, Сулу освятила души. Предки получили шанс искупить свою вину перед Богом за неповиновение и глупость. Копатели завещали нам главное: не повторять ошибок, умерить свою гордость и не совершать насилия. Человек не Бог и никогда творение не станет равным Творцу.

Мы живем в замечательное время! Шахрай процветает, – на эти слова гости отреагировали чересчур активными кивками. – Но есть лишь одно, что тревожит меня по ночам —рождаемость! Мы все еще отвечаем за проступки наших предков! Каждый младенец дается Шахраю все с тем же трудом, что и сотни лет назад, а гибель взрослого, полного сил человека – великая утрата, которую так тяжело восполнить! Чтобы вернуть баланс, установленный Создателем, Сулу благословила шахрайцев на брачную систему, которую мы поддерживаем и сейчас. Только благодаря ей мы и продолжаем существовать.

Губернатор откашлялся и попросил воды. У Аяна затекла шея смотреть на сцену так долго. Он бросил взгляд на отца – тот опустил голову вниз, слушая речь Губернатора и кивая в кульминационные моменты пылкой речи. Аян оглядел зал – позвонки в шее при этом хрустнули с пугающим звуком, – гости завороженно смотрели на сцену. Возможно, кто-то из них вспомнил поговорку «Кровь – не вода», так умело правитель очаровал зрителей. Когда-то и отец его славился страстными речами.

– А теперь ближе к делу, – продолжил Губернатор. Гости, очарованные его проповедью, оживились. Женщина в конце зала пришла в себя и растерянно озиралась по сторонам. – Сегодня я хочу поведать еще одну новость, о которой, возможно, многие из вас слышали. Она прямиком исходит из благословения Сулу. Это объявление первой брачной договоренности Рании! Позвольте представить моего будущего зятя, Аяна Монке и его отца, уважаемого Министра Покоя – Сейта Монке!

Первой реакцией толпы были радостные аплодисменты. Спустя мгновения они стали сбивчивыми, потеряли ритм. Послышались удивленные голоса, гости переспрашивали друг друга, сомневаясь в услышанном. «Монке? Я правильно поняла?», «А разве…», «А что с Эрнами?», «Министр покоя?», «Аян?» – эти и другие вопросы гостей заполнили зал. Губернатору пришлось пару раз хлопнуть в ладоши, чтобы обратить на себя внимание, когда Сейт с сыном поднялись на сцену. Аян чувствовал на себе десятки любопытных взглядов, но старался не показывать вида и держаться непринужденно. Отец произнес речь о том, какая это большая честь для его семьи, а Губернатор еще раз поблагодарил гостей и благословил их на продолжение веселья. Рания все это время стояла молча, вставляя реплики лишь в моменты, когда того требовал отец.

Когда пришло время уходить со сцены, Аян дождался, пока спустятся отец и Губернатор, а потом помог девушке. Сжимая в руке ее безжизненную ладонь, он притянул девушку к себе чуть ближе и тихо произнес:

– Поздравляю вас с днем рождения. И, конечно, с помолвкой. Я рад наконец лично с вами…

– Спасибо, но я была бы счастлива, если бы помолвка не состоялась.

Аян раскрыл рот от неожиданности.

– Простите? – Он решил, что ослышался.

 Конечно, девушка не могла сказать ничего подобного. Но она сделала это. И повторила, подняв на него удивительные глаза цвета озера в доме Монке.

– Я была бы рада не выходить за вас замуж, господин Монке.

Она выдернула свою руку и прошла в зал, где ее поглотила толпа гостей, желающих лично поздравить именинницу. Ошеломленный Аян остался стоять на ступеньке перед сценой.

Глава 3

За весь вечер Аяну больше не удалось обменяться с невестой и парой слов. Сразу после официальной части Рания пропала из его поля зрения, а сам Аян отбивался от настойчивых гостей, желающих узнать подробности их помолвки. Наконец, отвязавшись от очередной любопытной сплетницы, Аян нашел в толпе Мираса.

– Слава Шанша, Мир, давай сделаем вид, что мы заняты очень важным разговором.

– Что, тебя уже замучила слава? Господин Монке, скажите, каково это – знать, что ваш возможный сын станет будущим Губернатором, а? – чересчур резко поддел Аяна брат.

– Не знаю, куда себя деть от восторга, – кисло ответил он. – Как тебе монолог Губернатора? Похоже, он знает Книгу Шанша наизусть! В один момент мне показалось, что он сейчас разрыдается.

– Я не слышал всю речь. Я… отходил.

– Что? – Аян нахмурился. – Вот даешь, у тебя брат женится, а ты бегаешь отлить.

– Так это же еще не свадьба, а только помолвка, – пожал плечами Мирас.