У ворот Ленинграда. История солдата группы армий «Север». 1941—1945

На исходе лета 1939 г. нацистами была развязана в газетах и на радио шумная кампания, требовавшая от Польши предоставить Германии коридор, который проходил бы по польской территории и соединял Восточную Пруссию с остальными областями Германии. Ненавистный Версальский договор узаконил разделение немецкого государства, и потому в обществе существовала широкая поддержка этого справедливого территориального требования. Антипольские настроения разжигались также постоянно повторяемыми обвинениями в серьезном нарушении прав немецкого населения в Польше.

23 августа 1939 г. в Москве был подписан Договор о ненападении между Германией и СССР. Поразительно, что, несмотря на острые идеологические разногласия между нацистским и коммунистическим режимами, это соглашение все же было достигнуто[11]. Подобный дипломатический шаг, как представлялось, обеспечивал мир с Россией, в случае если бы между Германией и Польшей начались военные действия. От Франции и Англии не ожидали, что они вступят в войну из-за Польши, и опасность возникновения широкого военного конфликта в Европе уже, как казалось, не была столь явной.

Когда я вернулся в Хаген из поездки в Люнебург в воскресенье 27 августа, тетя Дора вручила мне только что полученную срочную телеграмму. Мне предписывалось явиться в понедельник в расположение воинской части в Люнебурге для прохождения военной подготовки. До последнего момента я продолжал надеяться, что у меня еще есть четыре месяца для завершения моей ученической практики, прежде чем меня призовут в армию. Теперь стало ясно, что мои планы могут измениться.

Несмотря на неопределенность моего положения, меня неожиданно охватило чувство, какое испытывает каждый перед предстоящим ему приключением. В волнении я не мог решить, сообщить ли прежде моим родителям или начать собирать вещи. Когда я до них дозвонился, они реагировали на мое сообщение сдержанно. Особенно встревожилась, естественно, моя мать. Она захотела навестить меня в первую неделю, но наша встреча была краткой, так как подготовка в учебном лагере уже шла полным ходом.

Этот неожиданный призыв на военную службу оставил во мне двойственное чувство: кто я – призывник или доброволец. Мои прежние планы служить в берлинской танковой дивизии не осуществились. Вместо этого я стал новобранцем в только что сформированной 58-й пехотной дивизии.

Следуя подробно разработанному плану увеличения численности вооруженных сил, вермахт формировал новые дивизии следующим образом: из каждой боеспособной дивизии выделялось ядро, которое полагалось в основу формирования новой дивизии. Уже существовавшие 20, 22 и 30-я пехотные дивизии, расположенные в Северной Германии, предоставляли кадровые подразделения для подготовки новобранцев для полков 58-й пехотной дивизии, составлявшие до 20 процентов ее личного состава.

В соответствии с планом большая часть состава 47-го пехотного полка 22-й пехотной дивизии отправлялась на французскую границу, чтобы противостоять возможным наступательным действиям на западе. Остались только кадровые со стажем офицеры и унтер-офицеры, которые должны были обучить новобранцев и доукомплектовать ими 58-ю пехотную дивизию.

В связи с тем что для подготовки призывников требовалось время, в армию были временно призваны ветераны Великой войны, которые должны были пополнить ряды 58-й дивизии и укрепить нашу оборону на французской границе. Как только наше обучение закончится, мы должны будем сменить старых резервистов на фронте. В это время я верил, что моя подготовка будет длиться очень недолго.

Когда я прибыл в понедельник утром на место бывшего расположения 47-го пехотного полка в западной части Люнебурга, мое первоначальное волнение несколько улеглось, хотя я не разделял чувство обеспокоенности большинства призывников. Я подумал про себя: «Дело обстоит так. Я собираюсь стать солдатом, и мне необходимо сделать для этого все возможное». С самого начала присущий мне дух соперничества заставлял меня испытывать себя, я стремился быть первым солдатом в подразделении. Моей целью было завоевать признание, чтобы в итоге стать лидером.

Прибыв в казармы, все новобранцы направились на склад, где нам выдали форму, шлем и ботинки. Поскольку никто тогда не носил длинных волос, не было ставшей позднее привычной процедуры бритья головы новобранцам. После того как нам объяснили, как нужно отдавать честь при встрече с офицером, нас разбили на отдельные роты.

Восемь призывников спали в отдельной комнате, в которой было четыре двухъярусные койки и стол. Во время моего обучения профессии электрика я подробно узнал об этих типичных для немецкой армии трехэтажных казармах из кирпича и бетона. Несмотря на отдельные удобства, такие как водопровод для душа и туалета, условия для призывников были не самые лучшие. Строжайшие правила ухода за помещениями помогали постоянно содержать их в образцовом порядке. Если фельдфебель роты во время инспекции обнаруживал малейший непорядок, то виновный тут же получал наряд вне очереди.