У врага за пазухой (СИ)

Впору порадоваться и отключить, наконец, ту часть мозга, которая вечно всех во всем подозревает. Но проходит пять минут, десять… а спокойствие так и не приходит.

Словно это может как-то помочь, я выглядываю в окно. Ищу глазами своего охранника — Федора или высокого плечистого парня, который сменил его где-то в три ночи. А когда вместо охраны замечаю под балконом незнакомую машину, в голове сами собой неожиданно складываются все пазлы.

Бумаги!

Я не сообщала Буровой ни о каких бумагах. Сказала лишь о базе данных. Чтобы догадаться о том, что вся информация содержится не на диске, не на флешке, а в бумажном виде, нужно было точно знать, что именно следствие нашло на месте преступления… или побывать там.

— Она знает, кто подражатель! Она все знает!

В шоке от своего открытия я иду к столу за телефоном. Нужно прямо сейчас рассказать обо всем Ярославу. Хватит этот дурацкой таинственности. Мое молчание уже сыграло с нами злую шутку.

Однако схватить мобильный не успеваю.

Глава 55

Я помню, как закрывала входную дверь. Ключом. На два оборота. Будто это приснилось, сейчас она открывается нараспашку, и в квартиру входят высокие, крепкие мужчины.

К сожалению, это не Федор с его сменщиком и, тем более, не Вольский с охраной.

— Руки убрала! Не трогай телефон!

От первых же приказов меня обдает холодом.

— Кто вы такие? Если сейчас же не уберетесь, я буду кричать.

Осторожно пячусь к ванной. Это единственная комната, где есть замок. Понятное дело, сдержать их он не сможет. Но можно будет попытаться достучаться до соседей.

— Поорать ты еще успеешь, — хмуро сообщает второй гость. — Сейчас быстро собрала все бумаги и едем кататься!

Он указывает на разложенные по всей квартире документы Бухгалтера.

— Я не собираюсь с вами кататься.

До ванны осталось всего два шага. Надеясь успеть, я резко ныряю назад. Толкаю дверь. Как назло в последний момент черный мужской ботинок успевает вклиниться в проем.

— Тебе сказали собрать бумаги! — громом прокатывается по дому.

Вздрагиваю от страха и бессильно отпускаю дверь.

— Под окном охрана. Вы не сможете увезти меня незаметно.

Я помню, что на улице никого. Широкоплечий куда-то делся, а Федор исчез в три ночи. Осталось выяснить, знают ли эти ублюдки о слежке.

— Твоя охрана прилегла поспать, — с кривой улыбкой сообщает второй. — Видимо, ты уже всех задолбала.

— Он жив? — Голос дрожит.

Чтобы хоть как-то задобрить незваных гостей, начинаю медленно собирать с пола бумаги.

— Будешь тянуть резину, уснет навсегда. — Первый ногой подталкивает в мою сторону сумку. — В темпе, сучка!

— Скажите хотя бы, кто вас послал?

Не верится, что Буровая за пятнадцать минут смогла организовать нападение. Впрочем, теперь я ни в чем не уверена. Над всем, что она рассказала, висит огромный знак вопроса.

— Закрыла рот и работай! Спрашивать будешь потом!

Видимо, устав ждать, оба мордоворота подключаются к сбору документов. За каких-то пару минут в квартире становится чисто. Не собрана лишь я.

— А теперь топай! — Второй толкает меня в спину, не дав обуться.

— Вы можете рассказать хоть что-нибудь? — Изображая, что оступилась, я изо всей силы бью открытой ладонью по двери соседей.

— Не хрен было копаться, где не следует. — Первый рывком поднимает меня с пола и ведет под руку к раскрытому лифту. — Но теперь уже поздно, — добавляет с самым серьезным видом, когда лифт начинает опускаться вниз.

* * *

Дальнейшее похоже на какой-то малобюджетный триллер. Чувствительность притупляется. Оглядываясь по сторонам, иду босиком по грязной парадной. Заглядывая в окна квартир на первом этаже, топаю по узкой дорожке к парковке.

Краем глаза замечаю лежащего в машине охранника. Крови вроде бы нет, но поза слишком неестественная для сна.

Хочется броситься к нему и проверить. Однако… только делаю один шаг вправо, меня как помойного котенка берут за шкирки и пихают в салон огромного джипа.

— Отдохни пока. — На голову опускается что-то черное. Наверное мешок. А запястья вспыхивают огнем. Вероятно от стяжек.

— Уроды. — Страх испаряется. Остается лишь злость.

— Тебе бы не чирикать! — Впереди кто-то смеется. — А то можем и не довезти.

— Если бы могли, убили бы еще в квартире.

Что там Ярослав говорил про мой инстинкт самосохранения? Что его нет? Кажется, он был прав.

— Борзая сучка. — Чьи-то пальцы сжимают шею. — Но ничего. Недолго осталось. — Резко отпускают, и от неожиданности я падаю лицом на сиденье.

За следующие два или три часа становится ясно, что «недолго» это чертовски много времени. Я не знаю, куда меня везут. Не могу стянуть проклятый мешок. А вот беспомощность успеваю прочувствовать во всех красках и их оттенках.

От нее плохо, тухло, и не спасает никакой оптимизм. С моей работой нечто подобное должно было когда-нибудь случиться. И все же… встрять именно сейчас обиднее всего.

Я так и не узнала, простил ли меня Ярослав.

Так и не поняла, значила ли я для него хоть что-то.

Так и не доказала никому, что мой папа был самым лучшим человеком и не убивал Анну Вольскую.