У всех разные игрушки

Предложенную на Девятнадцатой партийной конференции Горбачевым форму выборов по принципу "всякой твари по паре", где состав депутатов должен был формироваться на основании совершенно недемократических процедур и пропорций, преодолеть до конца не удалось и среди народных избранников были и представители территориальных образований, и политических течений, и общественных организаций вроде "Общество "Знание". Присутствовало сколько-то обязательных писателей, журналистов, киношников, музыкантов, ученых, представителей каких-то мутных общественных фондов… Эти люди попали в состав депутатского корпуса не по народному решению, а по квоте, предложенной Генеральным секретарем.

Впрочем, по первоначальной схеме выборов депутатский корпус вообще планировалось разделить на три равных части, где первая состояла из депутатов, выбранных по территориальному принципу, еще одна – из депутатов национально-территориальных образований. В чем разница между этими двумя принципами для меня было загадкой. Если там, в СССР, единая историческая общность – советский народ, то о каких национально-территориальных образованиях шла речь? Третья часть депутатов вообще должна была стать таковыми в результате назначений. Таким образом, изначально предполагалось иметь треть голосов на Съезде абсолютно подконтрольными.

Потребовался лишний год работы, предоставление правительству Горбачева еще одного кредита, созыв еще одной партийной конференции и выпуск новой редакции резолюции "О демократизации советского общества…", нового решения Верховного Совета о переносе Выборов и изменения принципа формирования Съезда, но цель так и не была достигнута. Теперь вместо первоначального принципа разделения депутатов 750:750:750 Горбачев пошел на выборы по формуле 1200:550:500, и даже это было какой-никакой победой. Такой способ выборов был лишь самую малость хуже, чем институт американских выборщиков.

– Этот лысый реформатор надоел мне хуже горькой редьки, – жаловался не единожды Серый. – И, кажется, на него давлю не только я, а он очень хочет нравиться всем. Мнит себя червонцем. Или гением, который может развести любую проблему своим пустословием. Постоянно выпрашивает деньги и все время норовит соскочить с крючка, выдумывая какие-то несуществующие сложности вроде оппозиции в КПСС или невозможности повлиять на национальные окраины. Пора ему на пенсию. Ему практически нечем компенсировать мои деньги, кроме разве что лояльности. Но лояльность – продукт скоропортящийся, а деньги – это всегда деньги. И если я их на него трачу, то хочу иметь что-то весомее подписанных банкротом договоров и добрых улыбок. Он уйдет.

И мы заключили пари на то, кто станет первым президентом СССР. Серый честно признался, что пока Горбачевым рассматриваются три кандидатуры: сам Михаил Сергеевич, его верный консультант-секретарь-соратник товарищ Бакатин, и премьер Рыжков – тоже ярый "рыночник", совершенно не понимающий механизмов работы рынка. И это было очень заметно по идиотским решениям всей троицы в сфере банковского регулирования, обращения акций, разрешения на внешнеэкономическую деятельность частникам, использующим разницу между внутренними и внешними ценами. И по многому другому. Да практически любой шаг правительства Рыжкова при Генсеке Горбачеве на пути к "рыночной экономике" приносил больше вреда, чем пользы.

– Они не будут избраны, – сказал Серый. – Даже не заглядывая вперед, я тебе скажу, что сделаю все, чтобы этого не случилось. И причин тому несколько: во-первых, эти выборы очень важны, во-вторых, они все-таки должны быть демократическими, а в-третьих, эти парни уже успели так накуролесить, что разгребать за ними лет тридцать придется.

– И кого же ты видишь на посту Президента?

– Да хоть Рафика Нишанова, – смеялся Серый. – Только не тех, кто уже успел показать свое полное неумение и бестолковость. Нужны действия, а не слова. Надеюсь, однако, на Ельцина.

Он иногда умел завести своими рассуждениями в настоящий тупик. Все, что я слышал от него о Ельцине прежде, легко укладывалось в простую формулу "некомпетентный властолюбивый алкоголик".

– Как у Достоевского – "чем хуже, тем лучше", – объяснил Фролов. – Ельцин популярен и, что гораздо важнее, внушаем. Очень надеюсь составить его окружение из вменяемых людей, которые будут советовать дельные вещи. А он, если во что-то уверует – будет поддерживать их начинания во всем.

– А что будет с теми, кто в прошлой истории… рулил?

– Посмотришь, – подмигнув, загадочно ответил Серый.

И теперь мы впятером следили за перипетиями парламентской борьбы за высший государственный пост в СССР, дублированные торопливым переводчиком, едва-едва успевающим транслировать сложные мысли народных избранников. Помимо перевода каждую кассету сопровождал пространный папин комментарий, объясняющий who is who из людей, мелькавших на трибуне. Ландри, лично знакомый с огромным количеством народных избранников, иногда давал краткие характеристики и пояснял происходящее.

– Этого депутата назначили коммунисты? – спрашивал Том у Тима.