У всех разные игрушки

– Это рядом. Полсотни миль. Я возьму машину. Знаете, эти немецкие автобаны – по ним ездить одно сплошное удовольствие!

– Поднимайтесь, Ник, составьте мне компанию, – я бы с большим удовольствием послал бы его туда, куда Макар со своими телятами так и не добрался, но мне было интересно, зачем он появился.

Пока Жерар с Реми выводили Falcon на взлетно-посадочную полосу, князь деловито осматривал салон, ощупывал обивку, выглянул в каждый из четырнадцати иллюминаторов, когда взлетали, он попросил виски.

– Итак? – спросил я, наблюдая, как проворная стюардесса Исабель, обворожительно улыбаясь князю, сервирует стол.

– Хороший джет, – одобрил князь самолет. – Дорого обошелся?

– Своих денег он стоит.

– О! Я вас чем-то… расстроил?

– Нет, что вы, князь. Я просто не помню, сколько он стоил.

– Ну-да, ну-да, простите.

– Так все же, что заставило вас искать моего общества в Барселоне? Про пейзажи и портреты даже не говорите – не поверю.

– Не стану, – растянув губы в улыбке, князь показал ровные верхние зубы с небольшим табачным налетом.

– Итак?

– Мои друзья умеют быть благодарными. Вы забрали деньги у русских и я привез вам подтверждение данных обещаний, – он щелкнул замками саквояжа и вынул наружу пластиковый файл с документами. – Почитайте на досуге. Ваше участие в проекте не обязательно, но будет приветствоваться.

– Что это? В двух словах?

– Это проекты дополнительных эмиссий нескольких компаний. В течение полугода, что осталось до размещения акций на бирже, их бумаги существенно вырастут в цене. Подумайте, как вам этим воспользоваться.

– Вот так просто? В чем подвох?

– Благодарность не бывает с подвохами, Зак. Вы выполнили свою часть сделки, мы свою. Мы должны быть взаимополезны.

– Хорошо, – я спрятал папку в сейф.

– Ну вот и славно, – сказал почему-то на русском князь.

– Что?

– Это русское выражение, что-то вроде выражения удовлетворения, – пояснил Лобанов-Ростовский.

– Ник, давно хотел у вас спросить.

– Спрашивайте! – князь щедро плеснул себе в бокал янтарной жидкости.

– Вот вы русский. Я много работаю с русскими, но редко когда понимаю их мотивы. Как к вам относятся ваши… наниматели? К вам и к русским вообще?

Целую минуту Никита Дмитриевич крутил в руках бокал и позвякивал льдом.

– Нас не очень-то любят, – в конце концов произнес он. – Вернее, нас совсем не любят. Вы молодой, без особых традиций и вам кажется, что все в мире просто и понятно. Но это не так. Нас не любят, – повторил князь. – И, знаете, я понимаю – почему.

– Объясните?

– Да, пожалуй. Я расскажу вам свою точку зрения на этот непростой вопрос. Вам это будет полезно в вашем бизнесе с большевиками. С чего бы начать? Знаете, этому вопросу посвящено множество книг, статей, усилий моих соотечественников. Философы, писатели, просто неглупые люди часто задавались этим вопросом – почему нас не любят на Западе? Что только не придумывали для оправдания этой нелюбви: религиозные разногласия, менталитет, русский характер, угрюмость, невоспитанность, зависть к богатствам земли, комплекс неполноценности русского народа, – я всего и не упомню!

Князь расслабленно устроился в кресле, расслабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу безупречно-белой сорочки.

– А на самом деле?