У всех свои демоны

Не было печали, как говорится. Впрочем, от всего всё равно не убережешься, а именно на такие случаи он в экспедицию и взят, а вовсе не для того, чтобы самолёты запускать, хоть и жаль пропустить такое зрелище. С другой стороны, сейчас ему представится нечастая в последнее время возможность полетать самому.

Наскоро попрощавшись с географами, Мигель насколько мог быстро пошёл к базе. На полпути на связь с ним вышел Шафран. Выслушав рассказ начальника уехавшей на полевую базу месяц назад Первой партии (всё началось сегодня утром резко у всех, температура, расстройство пищеварения, путанность сознания), Мигель дополнил стандартный набор своего «тревожного чемоданчика» (габаритами больше отвечающего определению «ящик») парой препаратов и задумался.

Одни инструкции требовали прибывать в эпицентр неустановленного заболевания в противочумном костюме, по другим все перемещения вне базы, на транспортных средствах в том числе, нужно было осуществлять в скафандре. Повозившись, Мигель всё-таки смог надеть скафандр на защитный костюм. Двигаться в этой комбинации было не очень удобно, но терпимо.

За один рейс много техники на планету не завезти, но необходимым минимумом экспедиция была укомплектована. Экскаватор-бульдозер, подъёмный кран и жилой фургон для строителей, шесть вездеходов и три самолёта – грузовой и пара легкомоторных «Стрекоз» – для всех остальных. Одна «Стрекоза» была закреплена за начальником экспедиции, вероятно, для устройства внеплановых проверок, вторая была отдана в пользование Мигелю.

В ангаре у «Стрекозы» обнаружился Кастел, наблюдающий за приближающимся врачом с заметным неодобрением.

– Была бы моя воля, я бы тебе вылет не разрешил, – сказал он вместо приветствия.

– Почему? – удивился Мигель.

– Потому что у нас практикуется концепция «Производство первично, остальные подождут».

– И?

– И твой самолёт после выгрузки ещё не проверялся.

– А с ним что-то могло случиться?

– Всё может быть.

– Ну вот я его и проверю. Не смотри на меня так, у меня хорошая страховка!

– Это не очень удачная шутка, – покачал головой инженер.

– Согласен. Но ты же понимаешь, лететь нужно, проверять некогда, а машинка достаточно надёжная, вряд ли за время в пути в ней что-то критичное разболталось.

– Я же говорю, всё может быть. Так что о малейших неполадках докладывай сразу, и, если что, по обстоятельствам, садись или возвращайся.

– Хорошо, – согласился Мигель, открывая кабину.

– Стоп! – внезапно сказал Кастел. – Вылезай. Есть другой вариант – полетишь на самолёте Фа. Его я проверить и отладить успел.

– А что скажет Фа?

– Ничего такого, чего не сказала бы, узнав, что я отпустил тебя на непроверенном самолёте. И мне казалось, ты слишком спешишь, чтобы тратить время на размышления о приличиях, или я ошибся?

– Отличная отповедь, – одобрил Мигель. – Аптечку загрузить поможешь?

Поднявшись в воздух, Мигель в который раз поразился, насколько по-другому выглядит с высоты птичьего полёта даже самый безрадостный пейзаж. А от необычности открывшегося перед ним зрелища и вовсе в первые минуты захватывало дух. Долина, в которой располагалась база, казалась наполненным песком блюдцем. За грядой холмов и скал лежала следующая долина, а дальше начиналась горная страна. Солнце светило ярко, но ещё не поднялось высоко, и склоны гор и ущелья пересекали резкие длинные тени, добавляя картине фантастичности. И всё это в оттенках жёлтого, коричневого и серого, ни пятнышка зелени, ни блеска водной глади.

Три часа полёта в спокойных метеоусловиях дарят массу возможностей для того, чтобы не спеша поразмышлять обо всём на свете. Например, насколько полезно иметь «корочку» пилота – без неё для экспедиции нашли бы другого врача, и Оранжевая осталась бы для него в лучшем случае строчкой в новостях экономики. Или о том, что кадры для экспедиции подобрали на редкость удачно – об этом говорил по крайней мере его личный критерий. Пока ни один человек здесь не пытался набиться ему в приятели, чтобы «по-приятельски» попросить подыскать ему у отца местечко потеплее. До этого такой же результат был только в забытом всеми богами лесном посёлке на Лукреции, где в наскоро сооружённой из подручных материалов больнице он с пятью другими врачами пытался сделать то, во что на других планетах не верили даже закостенелые оптимисты. Хотя тогда они все променяли бы даже самую блистательную карьеру на десять часов сна.

Самолёт летел над плато, которому ещё только предстоит дать название. Да, для мечтающих увековечить своё имя целая неизученная планета – просто кладезь возможностей. Уж какую-нибудь скалу можно выделить даже самому никчемному участнику экспедиции, вроде него. Главное, ненароком об эту самую скалу не разбиться, а то коллеги одним махом убьют двух зайцев – и поименуют, и увековечат.

Усмехнувшись этим мыслям (уж в чём-чём, а в стремлении к дешёвой известности он никогда замечен не был), Мигель взял чуть восточнее и прибавил скорости.