У всех свои демоны

Клаус растворился в темноте, а Хидео на ставших ватными ногах привалился к грязной стене. Растерянность и отчаяние, овладевшие им, не шли ни в какое сравнение даже с моментом сообщения об отчислении. Наконец, чуть отдышавшись, он вышел на бульвар. И тут стала понятна нервозность Клауса: бульвар кишел людьми в синих мундирах. Хидео осторожно пошёл вперёд, на него никто не обращал внимания: вечно бегающий с заказами туда-сюда мальчишка давно стал почти элементом пейзажа. Осмелев, Хидео пошёл спокойнее.

– Эй! – раздался властный окрик.

Хидео замер. К нему широким шагом приближался полицейский.

– Кто такой? Что здесь делаешь?

– Посыльный, несу заказ на Маячную улицу, – пролепетал Хидео, снизу вверх глядя на громадную фигуру полицейского и показывая на пакет в руках.

– Шёл бы ты лучше домой, парень, – проворчал полицейский.

Хидео отчаянно замотал головой.

– Не могу! Хозяин убьёт, если не отдам заказ.

Полицейский скривился, но потом махнул рукой:

– Проходи, но потом сразу домой, нечего тебе здесь делать.

Хидео закивал, про себя подумав, что совет очень хороший, но несколько запоздавший. Сейчас он бы всё отдал за возможность оказаться дома, на Мельхиоре, и пусть соседи что хотят, то и говорят.

Потом он много раз думал, что было бы, если бы Испанец, взяв из его слегка дрожащих рук таинственный футляр, просто дал бы ему по уху и велел катиться куда подальше. Но Испанец, подержав его с полминуты под своим тяжелым взглядом, сунул руку во внутренний карман и достал оттуда пачку купюр. Столько денег разом Хидео держал в руках только однажды, покупая билет до Академии. Деньги он взял, а вот от предложенной вместе с ними ампулы отказался уже без колебаний: он столько раз спотыкался об едва дышащие тела на задворках бара, что присоединяться к их компании не хотел совершенно.

Эта история обернулась для мельхиорца новыми курткой со штанами и наконец не жмущими ботинками, несколькими сытыми месяцами и тем, что Испанец начал ему кивать при встрече.

Как-то раз слегка перебравший Громила Клаус громко хвастался перед Испанцем своим последним приобретением – пистолетом редкой модели. Хидео, убиравший последствия попойки за соседним столом, мельком глянул на покупку и не удержался от скептической гримасы, видимо, замеченной Испанцем, так как, проводив покачивающуюся фигуру Клауса своим фирменным тяжёлым взглядом, тот поманил мельхиорца к себе.

– Считаешь, что эта штучка не так хороша, как кажется?

– Ненадёжный и громоздкий, – пожал плечами Хидео.

– Разбираешься в оружии?

– Немного, – сдержанно сказал мельхиорец. Он уже жалел, что ввязался в разговор, и был абсолютно уверен, что упоминание Академии будет в нём лишним.

– А как насчёт практики? – Испанец достал пистолет и протянул его Хидео рукояткой вперёд. – Сможешь попасть в красную бутылку на верхней полке? Ущерб хозяину я оплачу.

– Из незнакомого оружия – нет, – твёрдо ответил Хидео.

– А если с ним познакомиться?

– Спасибо, не хочу. Извините, мне нужно работать.

Через две недели его вышвырнули из бара, а заодно и угла, где он ночевал, даже не дав забрать немногие хранимые там вещи. То, что при этом его ещё и избили, на фоне наступающей зимы было обстоятельством, не заслуживающем особого внимания. Скорее всего, обратись Хидео к тем же полицейским, ему не отказали бы в помощи. Даже наверняка: нашли бы место в приюте, возможно, сообщили бы родителям… Мельхиорцу невозможно скрыть своё место рождения, как бы он ни старался.

Хидео представил, как соседи снова собирают деньги, но уже на обратный билет, и решил, что лучше замёрзнуть в подворотне. Здесь его неделю спустя и нашёл Испанец. И хотя Хидео знал, что Испанец ничего не делает просто так, искушение хотя бы ещё раз погреться перед тем, как замёрзнуть насмерть, оказалось для ещё даже не шестнадцатилетнего мельхиорца слишком сильным.

И только много позже ему пришло в голову, что приложить к его несчастьям руку мог сам Испанец.

Хидео горько усмехнулся про себя: Мозели так удивился, когда у него вырвалась угроза ответить на языке подворотен, интересно, что бы тот сказал, если бы узнал, куда он из этих подворотен попал?

Мельхиорец почувствовал, что его снова захлёстывает волна безнадёжности. Эх, жаль, что с ним сейчас Роман и Кастел: вариант устроить «максимум», как сказал бы Инка, показался ему как никогда привлекательным.

Если задуматься, чем он лучше того же неизвестного диверсанта? Это Мозели весь такой чистый и пушистый, а он... Клейма ставить некуда. Диверсант же вредит только имуществу, так сказать, людей не трогает, действует аккуратно. Почти аккуратно. В отличие от него.

Хидео захотелось завыть, вместо этого он стиснул зубы и крепче вцепился в штурвал. Те, кто сейчас на базе ждут «посылку», не виноваты в том, что у кое-кого расшалились нервы. Без самолёта «посылку» точно не забрать, а значит, им придётся голодать, ожидая эвакуации.

Судорожное движение мельхиорца не осталось незамеченным Романом.

– Устал? – спросил он. – Подменить?

Хидео медленно выдохнул, расслабляя мышцы, и отрицательно покачал головой.