У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен

Особенно удачными были действия лейтенанта Геричея, командира минометной роты 1‑го батальона., который пошел в атаку с атаку с большой группой, но проник в баки только с четырьмя бойцами, ему удалось залезть в бак. Он был ранен в правую руку, но стрелял левой рукой. Этот отважный человек перебил много немцев… Удержать первый большой бак они одни не могли. Геричей вынужден был отойти… Подходы к бакам были совершенно открытые.

Днем 27 ноября на бак шел танк, прямо на наших бойцов, в обороне от 30 человек осталось всего 8 человек. Было холодно, был ветер с дождем, и очень трудно было доставлять боеприпасы. На передовой было только два противотанковых ружья. На нашем КП не было ни одной бутылки с горючим, ни одного противотанкового ружья, ни одной противотанковой гранаты. Слышим отчетливо, как приближается танк. Устюжанин позвонил по телефону, просил прислать противотанковых гранат. Принесли противотанковые гранаты. Когда немецкий танк подходил к передовому отряду, по нему открыли огонь из бронебоек. В это время немецкие снайперы били по нашим бойцам и командирам, и высунуться было невозможно. В тот час погиб один из лучших политруков лейтенант Охапкин, член партии. Его убил снайпер в голову. Он на старой обороне оставался с несколькими, примерно, с пятью бойцами. Для того чтобы создать впечатление, что у него больше людей, он положил автоматы на расстоянии друг от друга и разных позициях по ширине 60 метров. И бойцы ходили и стреляли с разных мест. Танк подбить все же не удалось.

Немцы также не имели подступа к бакам, в баках не было регулярного пополнения, и танк подвозил туда боеприпасы, а не стрелял. На следующий день опять шел танк, но мы уже знали, что он подвозит боеприпасы… В ночь на 28 выпал первый снег в Сталинграде, а 27 -го был ветер и дождь. Шинели замерзали и сделались как палка. Все перемерзли, чувствовали себя неважно. Чтобы навести боевой порядок на переднем крае, послан заместитель командира 1‑го батальона по строевой части лейтенант Сальников. Случилось так, что он переползал от одного окопчика к другому, воодушевлял бойцов. Им дали подкрепление человек 10. На рассвете принесли завтрак. Сальников пообещал, что в этот день переоденут в зимнее обмундирование, и отдал приказ командиру роты Шевелеву готовиться к атаке. Мы должны были выступить вместе с учебным батальоном дивизии, который нам придали, и с 1‑м батальоном 1043 полка. Когда все почти было уже готово, Сальников вышел к переднему краю. Ему еще раз хотелось посмотреть на боевые порядки своих людей. Было уже светло, и немецкий снайпер Сальникова убил.

28 числа в 10 часов еще раз пошли в атаку, но баков взять и на этот раз не удалось. Учебный батальон почти полностью был разбит – оставалось только несколько человек. Можно сказать, что после этого наступления учебный батальон нашей дивизии перестал существовать. Командный состав был частью передан в наш полк, частью в штаб дивизии. Во время этой атаки погиб командир третьей роты младший лейтенант Шевелев. За Мамаев курган, таким образом, погибли офицеры 1‑го стрелкового батальона: Бенеш, Сальников, Охапкин, Шевелев, Литвиненко – командир 1‑й роты. Литвиненко погиб, когда хоронили подполковника Тимошкина, командира 1045‑го полка. В час его похорон был дан залп из всех орудий дивизии по противнику. Нужно было дать этот залп одновременно. Литвиненко был на передовой и управлял огнем. Когда немцы повели ответный огонь, Литвиненко погиб от мины. Вместе с ним погиб первый снайпер полка, пионер снайперского движения сержант Калентьев.