У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен

Гуртьев, всеми уважаемый и любимый командир дивизии, почти с исключительным хладнокровием и спокойствием вел нас в бой. Под Котлубанью он сам делал рекогносцировку того участка, где были командир стрелкового полка и начальник штаба артиллерии дивизии Гуртьев совершенно не боится пуль, настолько, что все время приходилось его останавливать, просить ложиться и нагнуть голову. Он не обращает внимания на пули, без всякого волнения отдает приказ, рекогносцировал местность и принимал свое решение. Его приказы выполнялись как ничьи, не только потому, что это требуется по уставу, а из чувства глубочайшего уважения к нему. Это – исключительный человек. Наш генерал никогда не кричит, никогда не ругается, но уж если он только изменит интонацию своего голоса, это значит, что нужно работать лучше и лучше выполнять его приказ. И приказы генерала всегда выполнялись. Любят его не только командиры, но и бойцы, которые его хорошо знают, потому что он все время разъезжает по частями. Он тщательно знакомится с бытом бойца, не пройдет мимо кухни без того, чтобы не зайти и не попробовать того, что ест боец, солдаты его любят. Я как-то ехал с ним в машине. Он с такой любовью отзывался о солдате. Он журит и ругает бойца, как старый прожженный боец, а потом говорит: «Хороший боец из него вырабатывается, прекрасный воин».

Скромность генерала исключительная. 16 октября, когда немцы были на расстоянии 120 метров от нас и, несмотря на то, что КП находился в непосредственной близости от частей наступающей немецкой армии, он никуда не вышел. Наоборот, все части сгруппировались вокруг КП и не пропустили немцев, после чего один из полков 95‑й дивизии сменил наши боевые порядки, а нам дали возможность отойти на правый берег Волги.

Документ № 35 «11 сентября 1942 года был самый жаркий для наступательной дивизии бой, особенно для 339‑го полка…» Из беседы с капитаном Иваном Васильевичем Максиным – начальником политотдела дивизии по работе среди комсомольцев.

Как комсомольский работник, и ранее, будучи воспитателем учащихся средней школы, я старался выработать из себя настоящего фронтового комсомольского работника и воспитывать в людях лучшие качества на примерах комсомольцев, показавших себя героями Отечественной войны: Арнольда Мери, Ильи Кузина, Зои Космодемьянской. Таким образом, вырабатывая свой характер фронтовика, одновременно воспитывал на образах этих героев и комсомольцев в беседах с комсомольцами подразделений, организаций, в беседах с девушками-комсомолками […].

В этой обстановке, в какую мы попали в районе Котлубани, было очень трудно навести порядок в комсомольском хозяйстве, и руководство не всегда было оперативным у наших комсомольских организаций. Тов. Шейко был образцом настоящего организатора-комсомольца. Он знал на каждый день, когда и сколько человек комсомольцев выбыло из строя по тем или другим причинам: ранения, смерти, болезни и т. д. Каждый вечер бюро подводило итоги своей комсомольской работы. Члены комсомольского бюро собирались в назначенном месте, обычно после горячего боя, в период относительного затишья, и подводили итог боевого дня: в какой комсомольской организации сколько за сегодня выбыло комсомольцев, сколько осталось в строю, какой подвиг и какой комсомолец из какой организации совершил. Подвиги комсомольцев обобщались на этом заседании бюро, и потом вырабатывалась линия популяризации этих людей, чтобы героя дня завтра же, сегодня же в организации комсомольцев. Члены полкового бюро расходились по своим подразделениям, приближаясь к низовым комсомольским организациям, и несли с совещания все вопросы и итоги совещания, героику комсомольцев в массы, на фронт. Докладывали комсомольцам, собирая их маленькими группами в окопах, на рубежах, иногда и в ночное время, об итогах совещания и рассказывая о подвигах, совершенных комсомольцами других подразделений. На следующий же день все комсомольцы знали о том, кто является среди комсомольцев героем дня.

Одним из характерных комсомольских собраний, популяризирующих героев дня – комсомольцев и комсомолок, было комсомольское собрание, которое провел сам секретарь комсомольского бюро тов. Шейко в санроте после смерти одной героини-комсомолки, награжденной посмертно орденом Красного Знамени, Лели Новиковой.

Лелю Новикову все знали. Сначала она не внушала того доверия, которое потом оправдала на фронте. Она была больше похожа на балерину. Во время подготовки к бою ходила на высоких каблучках. Работала она чертежницей, но все время рвалась на фронт, на передовую. Многим казалось, что она проявляет недисциплинированность, не хочет работать по своей основной работе. Но она все время просилась в батальон санитаркой, чтобы выносить раненых из-под пуль на передовой линии. И в конце концов, ее пустили на передовую именно за недисциплинированность.