У всякой драмы свой финал

— Лучше бы вам на свет не рождаться, ишаки тупые! Вы не знаете, с кем связались!

Андрей сел в авто и здесь дал волю своему негодованию. Уши водителя и охранника заложило от крика. Водитель попытался реабилитироваться:

— Я уже собирался из пушки палить.

— Так что же не палил, дурак?! — повторяя интонации Думилёвой, выкрикнул Андрей.

Водитель мигом убрался в свою скорлупу и притих. Охранник, приготовившийся тоже сказать несколько слов в свое оправдание, стиснул губы, боясь посмотреть на Андрея. Однако тот сам вспомнил о нем и прикрикнул:

— И ты дурак! Какого черта дергался?! Я сказал стоять, стало быть, надо было стоять!

— Я подумал… — неуверенно отозвался подручный.

— Думать я буду! Твое дело песье! — осек Ватюшков.

Автомобиль Андрея долго не трогался с места. Глеб с Исаем, стоя у стола, наблюдали за ним. Казалось, вот-вот Андрей снова вылезет и направится к Корозову, но этого не случилось. Авто, наконец, вздохнуло мотором и уехало с парковки. После этого Исай снял охрану, а Глеб направился к своей машине.

Андрею никак не удавалось вернуть себя в нормальное состояние. То, что он хотел выяснить у Корозова, он не выяснил. Ему подумалось, что Думилёва была права, когда говорила, что его на переговоры с Глебом отправлять нельзя. Теперь если она узнает, что он проявил своеволие в вопросе, который для нее имел большое значение, она съест его с потрохами.

Его ненависть к Глебу возросла многократно. Ярость разъедала, как кислота. Теперь даже если б Глеб оказался ни в чем неповинным, Андрей все равно разорвал бы его на клочки. И он сделает это обязательно, только выждет удобного времени и подберет удобный момент. Никто больше его не остановит. Корозову стало многое известно о нем, и, видимо, не только о нем, значит, его надо закопать глубже в землю.

Ватюшков принял решение.

16

Ольга уже долгое время находилась в неведении. Проходили дни, но никто не появлялся. Стены квартиры начинали давить. Хотелось выть он неизвестности. Охранники смотрели жадными глазами, как кобели на сучку, но ничего не объясняли и не прикасались к ней. Если она начинала донимать их своими вопросами, то обычно один из них отвечал:

— Молчи, жучка. Узнаешь все в свое время.

Но «свое время» никак не приходило, и она становилась нервной и злой. Телевизор осточертел, смотреть изо дня в день одно и то же опостылело. Неприкаянно мыкаться по комнатам было томительно. Пыталась разговаривать с охранниками. Те упорно не называли своих имен. И Ольга упростила для себя задачу: сама придумала им клички, сообщив об этом:

— Раз вы молчите, я буду называть вас по-своему. Не могу же я разговаривать с вами, как с оловянными солдатиками! Вот тебя я буду называть Флинтом, потому что у тебя на пальце золотой перстень и ты черный от загара, как пират. А тебя — Сильвером, потому что ты постоянно щуришь один глаз и много куришь. Согласны?

Флинт гоготнул и охотно ответил:

— Годится, жучка.

Сильвер тоже подал голос:

— Ладно, черт с тобой.

Ольга завела разговор, когда они, пообедав, вылезли из-за стола насытившиеся и довольные. Видя их благодушный настрой, спросила:

— Ну, скажи, Флинт, зачем меня похитили, и кто это сделал? Какое-то странное похищение.

Посмотрев недовольно, Флинт проговорил:

— Сто первый раз повторяю, не спрашивай, жучка, это опасно для жизни.

— Да, подруга, меньше будешь знать, больше проживешь! — добавил к его словам Сильвер.

— Тогда мне придется убежать! — сказала Ольга.

— Давай, жучка! — со смехом присвистнул Флинт. — Летать умеешь? Распускай крылья и — вниз. А что от тебя останется, посмотрим потом на асфальте!

Ольга отошла от охранников в комнату. В очередной раз добиться от них ничего не удалось. Либо они сами ничего толком не знали, либо боялись отвечать на ее вопросы. Подошла к окну, посмотрела на улицу, да, здесь и правда надо распускать крылья, без крыльев делать нечего, очень высоко.

Сегодняшний день прошел точно так же, как остальные. А вечером у охранников зазвонил телефон. Флинт переговорил по нему и после этого оживленно обратился к Ольге:

— Ну, жучка, твое время пришло, приготовься, сейчас твое любопытство будет удовлетворено, сейчас знакомиться будешь! — и он окинул всю ее фигуру странным взглядом.

Ольге подумалось, что сейчас, видимо, появится тот, кто приказал похитить ее, а значит скоро должно выясниться, зачем это сделано? Она, прохаживаясь по комнате, собрала себя в комок.

На улице начинало смеркаться, и тогда пискнул звонок в дверь. Ольга ни разу не слышала его звука, потому вздрогнула. Флинт бросился открывать дверь. А Ольга включила в комнате свет и села на стул около стола, повернувшись лицом к дверному проему. Услыхала, как Флинт сказал кому-то:

— Все путем. Свеженькая, как рыбка из пруда.