У всякой драмы свой финал

Они поднялись с пола и сели на диван. Ольга успокоила женщину:

— Ни в чем ты не виновата. Это же грабители, они могли убить! — позвонила Глебу и сообщила о происшествии.

Тот бросил все дела и примчался домой немедленно.

Исай был вместе с ним. Обследовал квартиру, но никаких следов после бандитов не обнаружил. Думал, следы рук могли остаться на входной двери, но Ольга разочаровала начальника охраны, сообщив, что грабители были в перчатках.

Исай озадаченно вздохнул. Задал несколько вопросов соседке, но та еще никак не могла отойти от испуга, поэтому на все его вопросы виновато отвечала:

— Я ничего не запомнила. Я так перепугалась. Я ничего не знаю. Прости, но я так боялась, что они меня убьют. Они угрожали, обещали убить меня, если я не сделаю, как требовали.

Глеб сердился на себя, что оставил кинжал на виду, будто специально приготовил для грабителей. И они пришли за ним, словно знали, что нож приготовлен. О каких следах можно вести речь, когда все, как по заказу?

Первое, что пришло на ум Корозову, что ограбление организовал Олег Рисемский. И сразу поймал удачу за хвост. А его оставил в дураках, как лоха, как полного идиота.

В груди все бурлило от негодования. Как он допустил подобное? Как не предположил, что события могут развиваться непредсказуемо. Хотя с другой стороны ничто не предвещало, что из-за этой дорогой игрушки начнутся игры со стволами и угрозами выпустить кишки.

А впрочем, наплевать на кинжал. Как пришел, так и ушел. И черт с ним, с этим кинжалом. Как говорится, баба с возу — кобыле легче. В конце концов, Рисемский вернул свой кинжал. Так либо иначе все равно пришлось бы его возвращать. Правда, возврат таким манером ущемил самолюбие.

Но не это сейчас главное. Важно, что его любимая Оленька сильно не пострадала. А ведь все из-за него, из-за его недальновидности. Столько раз обжигался, но все равно наступил на те же грабли.

Ольга смотрела виноватыми глазами, но еще более виноватый взгляд был у соседки.

Корозов подошел к ним, обнял за плечи сразу обеих:

— Забудьте! — сказал. — Вы живы, а остальное все мелочи. Разберемся! — и отпустил женщин.

Соседка глубоко вздохнула и нерешительно шагнула к двери. Глеб притиснул к себе Ольгу и поцеловал в висок.

Исай спросил у нее про приметы грабителей, не бросилось ли что в глаза? Та покачала головой. Какие приметы, когда они были в масках и куртках? Правда, один из них не проронил ни слова, а второй назвал сначала соседку, а потом ее лягушкой. Видно, лягушка, у него любимое обращение к женщинам. Вот, пожалуй, и все. Немного, к сожалению.

— Недоумок! — сказал Корозов и бережно провел рукой по ее волосам. — Недоносок! Найдем его, такую лягушку ему устроим за то, что поднял на тебя руку, сам заквакает, как жаба! Ты у меня красавица! А за лягушку ему придется ответить!

Ольга слегка улыбнулась Глебу и, вспомнив, добавила Исаю, стоявшему в дверях:

— И вот еще что, Исай. Слово лягушка он произносил как-то не совсем обычно, с ударением на первый слог! Если это можно использовать, как примету, то вот заметная деталь, мне она как-то резанула слух. Вряд ли он умышленно перевирал ударение в этом слове, скорее это особенность его речи.

Исай кивнул, соглашаясь с ее предположением. Посмотрел на Корозова:

— Пробегу по подъезду. Может, кто-нибудь еще попадется, кто видел их. Может, видел, в какую машину садились.

— Обязательно, обязательно! Иди, опроси! — сказал Глеб, отходя от Ольги.

Исай скрылся за дверью. Много времени не прошло, как он вернулся. На его звонки открылись только две квартиры, но хозяева пожимали плечами. Остальные квартиры хранили глухое молчание.

Консьержка внизу, пожилая, полная, малоповоротливая женщина, тоже ничем не смогла помочь. Да, она видела, как двое в куртках прошмыгнули, но она не успела их остановить и лиц не видела. И куда они направлялись, она не знала. А потом, через час примерно, ну, может, через какое-то другое время, они прошмыгнули назад. Куртки запомнила, а лиц не видела.

На улице — никого. Спросить не у кого. Так что, сплошь неудачи.

Глеб выслушал и взволнованно заходил по комнате, заложив руки за спину.

— Вызови полицию, Глеб, — посоветовал Исай. — Вдруг они за что-то зацепятся.

Корозов усомнился, что при такой скудной информации у полиции что-то получится, но, подумав, позвонил Акламину и в двух словах рассказал о происшествии.

Аристарх, несмотря на то, что его отдел занимался убийствами, а не кражами, скоро прибыл с оперативниками. И пока опера искали следы, опрашивали соседку, консьержку, и обходили квартиры, Акламин за кухонным столом, положив перед собой записную книжку, переговорил с Ольгой, Исаем и Глебом.

Выслушав историю Корозова о Еве, Романе, кинжале, Блямбе и Рисемском, задумался. В неулыбчивых цепких глазах мелькало напряжение, чувствовалось, что мозг его что-то сопоставлял, прокручивал информацию и так и этак. Глеб ждал. И все ждали. Наконец, Аристарх произнес: