У забора (ЛП)

Но иногда была какая-то бессмыслица: руки из дождя разрывали маму на пороге моей спальни, мгновенно растворяя ее; сильный ветер сносил крышу с нашего дома и засасывал маму в ночь. Сегодня мама стояла перед нашим домом в белой ночнушке, а дождь кровавыми порезами истязал ее тело, пока она не рухнула на мокрую траву, ночнушка не окрасилась в красный. Я не могла отвести взгляд от ее безжизненной руки.

Новая работа лишила меня вечерней пробежки, и в моем теле еще бурлила энергия. Необходимо составить новый график пробежки по вторникам и четвергам. Папе не нравилось, когда я бегала одна на ночь глядя, а братьев редко удавалось уговорить составить мне компанию.

Я уставилась на потолок, размышляя, что еще выкинет мое подсознание, если снова засну. На завтра у нас была запланирована игра в баскетбол на школьной площадке. Скорее бы уже наступило утро.

Часы показывали лишь три ночи, и теперь мои издерганные нервы не давали мне уснуть. Вылезла из постели и спустилась вниз. Сначала прошлась по кухне, затем вышла на улицу. До того, как четыре года назад обнаружила удивительный эффект от пробежек, я проводила много времени в тишине заднего двора.

Медленно прогуливаясь по плитке вокруг бассейна, я вглядывалась в темную воду, по которой вдруг скользнул свет от фар - грузовик мистера Льюиса подъехал к соседней двери. Что-то он поздно вернулся. Пару минут спустя наверху зажегся свет и раздались крики.

Я отошла назад, чтобы было лучше видно второй этаж. Загорелось еще несколько ламп, а потом хлопнула задняя дверь. Вглядываясь в щели в заборе, который разделял наши дома, увидела, как в боксерах и наспех накинутой футболке, всей измятой внизу, появился Брейден.

- Псс, - позвала я. - Брейден.

Он оглянулся вокруг, а потом уставился на забор, не видя меня, но определенно зная, что там кто-то есть.

- Гейдж? - спросил он.

- Нет, это Чарли. Что происходит?

Брейден подошел ближе.

- Где ты?

Подняла руку над забором, чтобы он шел прямо ко мне.

- Ты в порядке?

Он сел и прислонился спиной к доскам. Я сделала то же самое.

- Отец только что пришел... приехал домой... пьяный в стельку. Жаль, что твой папа не увидел его за рулем и не арестовал.

- Почему он будит тебя и маму в таком состоянии?

- По-видимому, хорошо набравшись, он вспоминает все, что ненавидит в нас, и непреодолимо желает поделиться своими чувствами.

- Паршиво. - Ночь была теплой, и я позволила ей заполнить мои легкие. Потянула за веревочку на моих хлопковых штанах. - Значит, ты выходишь на улицу, когда он в таком состоянии?

- Да. Когда я ухожу, он потихоньку остывает. Жаль, что после стольких лет мама до сих пор этого не поняла.

Мы замолчали, слышен был только звук приглушенных криков из его дома.

- Она... он не обидит ее... верно?

- Нет, - мрачно ответил Брейден.

Я откинула голову на забор. Его родители либо пошли спать, либо же просто прекратили орать, так как больше я их не слышала.

Голос Брейдена стал мягче, когда он спросил:

- А что привело тебя в эту прекрасную ночь.

- Не могла заснуть.

- Правда? Самый заядлый соня во Вселенной не мог заснуть? Почему?

- Дурацкая работа сбила мой график. И сегодня я пролетела с пробежкой.

- Ах да, работа. Слышал об этом чудесном событии. Как все прошло?

- Это была сущая пытка. Я считаю дни до того, как заработаю три сотни баксов, чтобы завершить это наказание.

- Разве тебе потом не нужно будет ежемесячно отдавать сотню баксов? На страховку или вроде того?

Я застонала.

- Ты прав. Думаю, мне стоит заработать еще пару сотен, а после попросить о снисхождении. Во всяком случае, школа станет огромным аргументом против работы.

- Уверен, ты что-нибудь придумаешь.

Наступила тишина, и когда я уже было подумала, что он уснул, Брейден спросил:

- Играешь завтра?

- Конечно. А ты?

- Ага. Будешь играть в школьной команде в следующем году?

Я кивнула, хотя он и не мог меня увидеть.

- Угу. Не могу дождаться. Кстати, об этом. Школа, баскетбол, тренажерный зал, домашняя работа, кровать - вот какой график любит мое тело.

- Почему?

Черт. Разговор с его бестелесным голосом сделал меня менее осторожной. В своих собеседниках я видела лишь небо.

- Просто хочу крепко спать. Без пробуждения-в-три-часа-ночи дерьма.

- Да, черт возьми! - воскликнул парень, хорошо имитируя меня (что мне не нравилось). Каждый раз, когда я заменяла плохое слово более мягким, он смеялся надо мной и делал собственную замену плохого слова на менее плохое. Однако его насмешки не заставили меня измениться. Я больше боялась папиного правила о сквернословии, нежели насмешек Брейдена.

- Я знала, что ты это скажешь, - произнесла я.

- Да неужели? Ты знала, что я скажу "Да, черт возьми"?

- Ну, не именно это, но нечто подобное.

- Думаешь, так хорошо меня знаешь?

- Ага. Каждую раздражающую привычку.

У него вырвался смешок.

- Ну, это действует в обоих направлениях. На самом деле, я, скорее всего, знаю тебя лучше.

- Думаешь, знаешь меня лучше, чем я тебя?

- Да, - уверенно ответил он. - Потому что вижу тебя каждый день, а когда не вижу, Гейдж рассказывает мне обо всем, что вы делали.