У зеркала три лица

– Ты столько раз лишала меня силы, с чего ты взяла, что я смогу теперь врачевать? И уж точно не мне тягаться с заговоренным кинжалом. Найди Каджу, она неподалеку, на празднике – кроме нее, никто не сумеет помочь.

Герда рыкнула коротко и зло. Позволила кинжалу упасть на землю и взмахом руки отшвырнула Ирвина в сторону: тот с грохотом ударился о стену, будто каменная статуя, да так и остался в той позе, в какой Герда заставила его замереть. Но Моране отчего-то было его не жаль: Ирвин сам навлек на себя беду, пусть сам и отвечает.

– Каджу мертва.

– Что значит «мертва»? – Морана не сразу поняла, что кроется за словами Герды, а когда поняла, зашлась сухим горьким смехом. – Ты ведь и здесь приложила руку? Вот беда… Ведьмы нет, а твоя магия не годится, чтобы лечить.

– Проверим, на что сгодится твоя сила, – оскалилась Герда и, будто на невидимом аркане, потянула Морану туда, где среди жухлой листвы лежал Кай. Кровь пропитала его одежду, растеклась по земле, тускло поблескивала в свете уличного фонаря, единственного, который не был облеплен туманом.

– Перемести осколок из головы Кая в рану, – распорядилась Герда так, будто отдавала приказы на плацу. – И без фокусов! От тебя зависит, что будет с фавном: либо к утру отомрет и о том, что случилось, даже не вспомнит, либо… из тебя получится красивая вдова.

– Как же я ото всех вас устала… – выдохнула Морана и, пачкая в крови длинную юбку, опустилась рядом с Каем на колени. – Я сделаю, что смогу. Но даже если удастся остановить кровь, без магии Каджу рана не заживет.

– Ты умеешь хоть что-то, кроме того, чтобы спорить?

Морана сощурилась, наградила Герду испепеляющим взглядом и напомнила:

– Осколок ему в голову запихнула ты, а чинить мне прикажешь? Кстати, один нюанс: если убрать осколок из головы, ты уже не сможешь играться с памятью Кая, не сможешь заставить его забыть.

– Зря не волнуйся… – Внезапно закашлялся Кай и, шевельнувшись, коснулся руки Мораны. – Я наконец вспомнил. И не собираюсь опять забывать.

– Интересно… – Рассмеялась Герда, скорее облегченно, чем зло, что было бы куда привычней, и, облокотившись рукой о липу над головой Кая, подождала, когда тот откроет глаза. – И как же ты собираешься противостоять магии троллей, забавный мой человечек?

– Семь лет… Волшебное число, между прочим… – Кай снова закашлялся, на губах его запузырилась кровавая пена, и, повернув голову, с кривой улыбкой посмотрел на Герду. – Сегодня ночью исполнилось семь лет, как нас забросило в это десятилетие. В инструкции к зеркалу не было пояснений, что если продержимся семь лет без дурацких скачков, на этом вся беспамятная херня и путешествия во времени закончатся?

– А тебе что, выдали инструкцию? – скрестив на груди руки, спросила Герда с такой же кривой улыбкой. В это мгновение Кай и Герда напоминали брата и сестру, и от этой семейки Моране хотелось держаться подальше.

– Я сам придумал. Перед последним скачком, до того, как стереть память, ты так любезно мне все рассказала, вот я и подумал, если у меня есть осколок волшебного зеркала, значит, и магия найдется. Так почему бы ею не воспользоваться? Вот я и придумал новые правила.

– Никаких скачков, – выдохнула Морана, но не успела осмыслить, как боль лезвием полоснула по сердцу.

– Прости, – донесся издалека голос Кая. Но Морана едва ли расслышала: зажмурилась, застонала и, наклонившись вперед, вдавила ладони в напитанную кровью, влажную землю.

А когда сумела открыть глаза, не поверила: Герда, неподвижная, белая, стояла под липой, замерев в изломанной позе, и иней густо покрывал лицо, руки, светлые волосы и складки черной накидки.

– Это не магия троллей. Это сила моран. Как ты?..

– Пришлось позаимствовать у тебя. – Кай все еще держал Морану за локоть, но она не чувствовала прикосновения его пальцев. И силы своей не чувствовала, хотя после встречи с Каем та должна была пробудиться. – Не переживай, мне небольно: кинжал острый, но… странный какой-то. И не хмурься так. Разве ты не рада меня видеть?

Морана рывком освободила окровавленную руку и, отодвинувшись, оттерла ее о траву.

– Ты думаешь, мне есть чему радоваться? Если ты помнишь – а я надеюсь, ты все теперь помнишь – в прошлый раз мы расстались. И я просила не искать меня.

– И что? Ты ссорилась со мной тысячу раз, но это не мешало нам друг друга любить.

– У меня теперь есть Ирвин.

– Это тот, из которого Герда сделала статую? – посмотрев поверх плеча Мораны, усмехнулся Кай. – Ничего так, можно поставить в гостиной.

Для раненого и истекающего кровью, Кай выглядел на удивление бодро – тому наверняка была какая-то причина, но Морана не сумела понять.

– Ты слышишь меня? Нам нужен кинжал и кольцо. – Морана непонимающе уставилась на Кая, и тот пояснил: – Твой фавн сказал, что нашел меня с помощью родового кольца. И ваш разговор с Гердой я неплохо расслышал. Так что сдается мне, если кольцо заговорила та же ведьма, что заговорила кинжал, даже после ее смерти, в кольце сохранилась и память рода, и ведьмина сила.