Уайтбол (СИ)

— Конь в пальто, — сварливо отозвалось Эго. — Лакуна, кто ж еще. На продавщицу посмотри.

Продавщица забирала у покупателей товар и отдавала деньги. «Обслуженный» клиент отступал на шаг, перед ним у прилавка возникал следующий.

— Пошли отсюда, — сказал Прагматик. — Мы тут разве что до полицейских достоимся.

— Вряд ли. В эту задрипанную лавку доедут в последнюю очередь. У них, небось, поважнее объекты есть.

— Все равно пошли. Зайдем в нормальный магазин. Как же вы, маэстро, не разглядели, что дырочка — маятниковая?

— А как ее снаружи разглядишь? — обиделся Провидец. — Снаружи-то — прошлое и прошлое… Кстати, она не совсем маятниковая, сейчас прыгнет…

Прыгнула. Полтора десятка покупателей из головы очереди куда-то исчезли. Скиталец оказался у прилавка.

Протянул полутысячную бумажку:

— Две пачки овсянки.

— Сдачи нет, — отфутболила тетка.

Начал рыться по карманам, нарыл десятку:

— Тогда — одну пачку.

Продавщица молча швырнула геркулес на прилавок.

— Спасибо — не в морду, — заметил Комендант.

— Уайтбол с ними со всеми, — отозвался Резонер. — Живут, как трава растет. Жрут, спят, плодятся, реагируют на раздражители. В нынешней каше уже и не разберешь, где энтропия множится сама собой, а где уайтболисты руку приложили.

— А как вы думали? Жизнь вообще — говно, — доверительно сообщило Эго.

— Пойдемте отсюда, — сказал Прагматик. — От этих «прыжков» и «векторов». А то маэстро опять проспит все на свете.

Провидец игнорировал наезд.

Человек без тени отправился, было, к выходу, но нашел в кармане пятьдесят рублей и вернулся. Протянул бумажку мужику из очереди:

— Брат, купи мне бутылку. Забыл.

Ханыга, не глядя, взял полтинник.

— Слава богу, что — не глядя. Если бы сказал какое-нибудь «тамбовский волк тебе…» — это были бы последние его слова, — заметил Комендант.

— Вау! Гуманизм сегодня рулит, — обрадовался Фигляр.

— Сил нет, — пожаловалось Эго. — Нет сил молча аккумулировать негатив. И ни малейшего желания любить ближнего. Вообще никакого желания жить.

…Покупки возвращать не пришлось. Вектор сменился чуть позже: уже на выходе из магазина Улисс покачнулся, сделал пару шагов назад…

— Не тормози! — рявкнул Комендант. — Уайтбол вас раздери, и эти ваши дырки, и этих ваших мудаков, которые плодят дырки, и…

— Хотите поговорить об этом? — перебил его Фигляр.

* * *

…На заплеванном столике во дворе мужики пьют горькую и решают мировую проблему. Что случится раньше: рухнет швейцарский банк, или иссякнет подмосковный уайтбол.

Улисс прислонился к двери парадной, расхохотался:

— Дорогая передача…[17]

— Вот так, — тут же выступил Резонер. — Перерожденные уйдут в отстой и передохнут — а этим ничего не будет. Приспособятся, выработают иммунитет, наплодят детей — социальных мутантов. Человечество воспрянет. Человечество возродится из дерьма и быдла. И будет жить. На одних инстинктах. Разум себя давно исчерпал.

— Разум, как считает Релятивистский Дьявол, — тоже категория весьма относительная, — заметил Комендант.

Релятивистский Дьявол тут же выскочил на передний план, как чертик из табакерки:

— Меня тут поминали?

— Не вас поминали. Разум.

— А где это?..

— Господа, господа! — вдруг всполошилось Эго. — Куда мы пришли? Мы же собирались за деньгами. А притащились к собственному подъезду.

— Между прочим, куда откочевал нынешний банк? Или он совсем сгинул?

— Среднеросск, — отозвался Провидец через полминуты. — Проспект Астронавтов. Там тоже новая лакуна, в тандеме с давешней.

— Прошлое или будущее?

— Прошлое. Восемнадцатое октября сего года.

— Без маятников?

— Пойдите к черту.

…Мужики у заплеванного столика поглощены выпивкой и дискуссией. Больше во дворе никого нет.

— Уайтбол с ними. И с банком, и с деньгами, — сообщил Улисс. Закрыл глаза, представил себе аллею Битцевского парка и шагнул туда.

«Шагреневые» птицы

Арсен выплыл из забытья. Лоб в испарине, и опять знобит. Грудь заложена — ни вдохнуть, ни выдохнуть… Закашлялся, на одеяле появилось мокрое пятно. В полумраке пригляделся. Похоже, кровь.

Бункера-сарая больше нет. Вокруг — каменные стены… Пещера. Из-за угла пробивается тусклый свет. А с противоположной стороны тянет сквозняком.

Арсен лежал на земле, закутанный в тонкое шерстяное одеяло. Одежда пропала, обувь тоже. Исчезли консервы и водка.

Надо куда-то идти… а куда идти? Снаружи дождь. Или уже нет дождя? Вчера было солнце. Или солнце было в прошлом году? Не помню.

Когда-то нечто подобное уже происходило. Воспаление легких? Или в тот раз — малярия? Что-то одно или все сразу, или по очереди? Неважно, главное — выжил. Или это все — в прошлой жизни?

Пить хочется. Где-то в глубине пещеры журчит вода. Человек поднялся на четвереньки и тут же наткнулся коленом на острый камень. Все равно надо встать…

— Говорили тебе — не раздевайся. И не разувайся, — раздался голос откуда-то сверху.

Арсен поднял глаза. Над головой висела брезгливая маска Резонера.

…В Битцевском парке — развезень: трое суток подряд лило. Это к лучшему — гуляющих мало. Придурок Каспер, помнится, ехидно заявил, что после смерти Улисс выглядит, как самый настоящий покойник.