Уайтбол (СИ)

Яна, как и всех бывших уайтболистов, держали на карандаше спецслужбы. Но о его белой квалификации не догадывались. Любит человек кидать лассо, хобби у него такое. Он с детства любил кидать лассо, а также — метательные ножи, дротики и все, что летает. Доля осторожности — а осторожности Яну не занимать — и перерожденный неуязвим. Для внешних факторов.

— Зачем было отпускать такое сокровище в космос? — недоуменно спросил Прагматик.

— Если человек добровольно, без нажима со стороны, хочет отказаться от даров белого мяча — значит, его конкретно достали эти дары, — ответил Улисс.

— Тебя тоже достали?

— Давно.

— Так почему не уходишь?

— Не могу…

Ян — не первый и не последний, кто плюнул в лицо уайтболу. С тех пор, как появились тоннели, много перерожденных ударилось в бега. Оставляли на Земле не только белый дар — кому-то, может, и хрен бы с ним. Поначалу — эйфория и ощущение собственного могущества, море по колено. А позже приходит ясность: на Земле даже богов, случается, распинают… Люди разные, причины бегства тоже разные. Спасались от спецслужб, от мафии, от себя, бог весть от чего еще. Бросали семьи, друзей, привычную жизнь. Уходили по-разному, но над всей этой пятой колонной уайтбола по небу, через Вселенную, красными буквами — лозунг: «Верни мне свободу».

— Почему — красными?

— Кровью, — ответил Художник.

— Ага, — одобрительно кивнул Потрошитель.

Нигде, кроме Земли, нет белых мячей. В любой колонии, на любом спутнике перерожденный становится обычным человеком.

Как синяя птица у Метерлинка превращается в черную.

Как золотой песок оборачивается простым в известной сказке.

Как…

— Коллега, пойдите прочь от мольберта, в глазах рябит. Задолбали вы своей образностью.

— Между прочим! Как бы чувствовал себя в Трех мирах Улисс? Провидца ведь там не будет. Привычных «глаз на затылке» не будет. И станет наш скиталец шарахаться от каждого звука. Паранойя — неплохая замена шизофрении.

— Это не шизофрения. Сказано же вам — кризис личности.

Шизофрения — не шизофрения… Один «белый» врач — его отправили в Три мира пару лет назад — перед тем, как уйти, пытался решить внутренние проблемы человека без тени. Ничего путного не вышло. Сообщил Улиссу нечто, с его точки зрения, утешительное: якобы никакого психоза нет. То, что есть — вообще не болезнь, а кризис личности. «Так ведь нет у меня личности, — попытался объяснить скиталец. — У меня и тени-то нет. А когда подхожу к зеркалу — вижу вместо себя чужие лица, все время разные. Лица перерожденных. Забыл, как выглядит мое собственное. Что мне делать-то с этим?»

Целитель сочувственно вздохнул: «Не смотреть в зеркало».

— Мда… — констатировал Резонер. — А в древние времена церковники и прочие шаманы не разбирались: болезнь — не болезнь, изгоняли бесов — и все дела.

— Чем виноват врач? У любого перерожденного «дар уайтбола» далек от совершенства, — заметил Комендант.

— Что такое совершенство? — поинтересовался Релятивистский Дьявол — совершенно немыслимая образина, доселе молча наблюдавшая за диалогом.

— Хотите поговорить об этом? — осведомился Фигляр…

…Водка здесь по полтиннику. Мясо — только импортное, по три сотни за кило. Сигарет и хлеба нет. Это — нормально, это от лакуны не зависит. В нашей забегаловке сигарет и хлеба тоже нет. На кругу хлеб есть — мясо отсутствует… Мелочи это все. Так, эпизодическое неудобство.

— Если б они знали, что у них было в альтернативе, — заметил Прагматик.

— Уже не узнают. Альтернативу вы, коллега, нынче волюнтаристским образом отменили.

— Да… это не самолеты на лету ловить, — вздохнул Комендант.

— Ломать — не строить, — подтвердил Фигляр.

Прагматик отмахнулся:

— Оставьте меня в покое. Все претензии — к заказчику.

— Удивляюсь я на наши уайтболы, — покачал головой Резонер. — Наплодят парадоксов, а потом пытаются выборочно их исправить. А в процессе возникают новые парадоксы… Это ж как тришкин кафтан: здесь залатаешь — там порвется.

— О чем вы?

— Все о том же. Об альтернативе, которую волюнтаристским образом отменили. Да и не только о ней.

— Причем здесь уайтболы? Это у некоторых уайтболистов излишнее рвение открылось.

— Господь с вами. Хантер — наемник, ему все равно в кого стрелять, а этот… посмотрите, ну откуда у него излишнее рвение?

— Кто ж его знает. У всех человеков свои тараканы в голове.

— А также — пауки, белые мячи и прочие нездоровые образования. В космос надо бежать, а они играются в политику… Скиталец! Чего тебе приспичило в политику играться?..

На лице Улисса отразилась мучительная работа мысли. Потом исчезли и работа, и мысль. На какое-то время скиталец впал в ступор. Наконец, тряхнул головой и заторможено произнес:

— Не… знаю.

— Господа, оставьте убогого в покое, — откомментировал ситуацию Резонер.

Очередь двигалась долго, целую вечность. И — не туда двигалась: вместо того чтобы уменьшаться, росла.

— Коллеги, что происходит? — поинтересовался Комендант.

— Да? — встрепенулся Улисс.

— Вот незадача, — сокрушенно сказал Провидец. — Извините, проспал. Она вектор сменила.

— Кто? — недоуменно спросил скиталец.