Убайдулла-наме

Стихи:

Первым из рядов войска вступил [о бой]

Музаффар Мухаммед Рахим дурман,
Сила которого была из рядов вон выходящая[174].
Все войско с шашками и кинжалами в руках,
Изготовившись к бою, устремилось на врага,
Наточивши алмазом ненависти [свои] копья.
Оно пролило дождь стрел из бесчисленных луков
На жаждущих сразиться [врагов] с разорванными кольчугами.
Бесчисленные, как саранча, острия стрел в [своем] полете
Погубили посевы жизней.
Выходят враги с шашками и стрелами;
Крик несется из их грудей.
[Но] никто из неприятелей не остается на месте,
Как лисица не в состоянии удержаться против льва.
Быстро бросился во след [за ними] Ни'матулла,
Ибо он был лев, поражающий мужей войны.
Он бросился, злобный, на врагов,
/112б/ Вспомоществуемый счастьем божественной силы.
Так был воинственен тот славный [витязь],
Как взволнованный лев в битве.
Всюду, куда он устремлялся,
Ты сказал бы, [глядя на него], что это огонь падает на [сухой] камыш.
Острие [его] меча в [своем] вращении сверкало, как сияние луны.
А копье сада [его] злобы источало кровавые слезы.

Когда витязи победоносного войска увидели чудеса храбрости этих двух эмиров, они также стали в битве отважными и домогающимися ее и подняли пыль с простора сечи до апогея неба. Каждый из молодых и поседелых в боях бухарских воинов[175], поименное перечисление коих заняло бы много места, проявлял самоотверженность. Продолжая в тот день все время бой, они скрыли [в таком состоянии] лицо освещающего мир солнца под покровом завесы. Большинство из мятежников достигло арены погибели, многие попали в плен, а те, которым удалось уйти из боя смерти направились [обратно] в крепость и у них не стало мощи и /113а/ силы сражаться; [так что] они [вынуждены были] проводить время [лишь в пассивной] обороне крепости. Счастливый государь приказал поделить [крепостные] ворота между витязями и молодежью войска, назначив к [операциям] против каждых ворот по одному эмиру и по нескольку молодых людей с зычными голосами.

О ПОСЫЛКЕ ГОСУДАРЕМ ИЗ ЦЕНТРА АРМИИ ПРИКАЗА К КАТАГАНАМ И [ПЛЕМЕНАМ] ПРАВОЙ И ЛЕВОЙ СТОРОНЫ

Когда весть о злодействе банд правой и левой стороны распространилось в центре армии и кровожадность их перешла [все] границы, был послан следующий приказ: “известно стало, что Касим и Ир-Назар, пребывая в Термезе, не выступали [оттуда]. Мы благополучно и счастливо поделили [балхские] ворота между витязями войска. Узи Тимур бию диванбеги и Худаяру парваначи надлежит забрать все войско, [идти сюда], расположиться в селении Асияйи Ригак и, действуя осмотрительно, вести операции против ворот Ходжа Аккаша и Уштурихар, которые мы при дележе назначили им”. Когда упомянутые эмиры /113б/ ознакомились с содержанием этого приказа, то с сердцем, подобным холодному железу, соображаясь со временем, с [разными] ухищрениями и предлогами [повернули обратно] свои недисциплинированные [отряды]. Совершив переход и оставив лагери в назначенном месте, сами одноконные с сборищем катаганов и [племен] правой и левой стороны, подобно муравьям и саранче, погнали [своих] коней к воротам Балха и искусно захватили и угнали в виде рациона часть овец и коров, которые паслись в окрестностях крепости в районе города. Разбивши в ту же ночь свою ставку в Асияйи Ригаке [Узи Тимур бий и Худаяр парваначи] совершили набег на окрестности Балха и захватили все то, что было пощажено и оставлено нерасхищенным ханским войском. Эмиры и приближенные к высочайшему двору поняли, что наиболее целесообразным будет пребывание этих наглецов в составе войска [осажденного Балха], а не вне его, поэтому был отдан приказ о присоединении их к нему.