Убегать непросто

На губах Шэня заиграла нехорошая улыбка, словно мама сказала то, что ему и нужно было. Она поежилась от неясного предчувствия. Ей стало страшно, потому что она наконец поймала то, что витало вокруг – его спокойствие. Уверенность. Барьер.

– Китайскими, мама, правильно. Ты же мечтала о Китае. Бредила им. Говорила, что знать китайский язык – выгодно. Я предлагал тебе французский, но ты выбрала то, что выбрала. И я взялся за него. Прилежно, настолько прилежно, что уехал туда учиться. Сейчас твое «выгодно» начало работать. И я не собираюсь останавливаться, потому что тебе не нравятся торгаши. Мама, замок золотой клетки, в которой ты держала семью, проржавел. Как и сама клетка. Прими, пожалуйста, все как есть, и не пили отца из-за пустяка. Из-за того, что он один раз в жизни поступил как мужчина. И не плачь. Я видел слишком много слез, чтобы в них верить.

Отойдя подальше, она посчитала до десяти и сказала:

– Нет, ты бросишь эту чушь и будешь заниматься наукой. Когда я отправляла тебя на факультет, думала, что ты напишешь докторскую, станешь профессором. Профессором, а не челноком. Что я скажу подругам? Что мой сын, сын лингвиста с тремя высшими, занимается скупкой и продажей? Ты не посмеешь меня опозорить!

Она выкрикивала ему эти слова, и маска интеллигентной, умной женщины слетела с нее. Осталось лишь высокомерие в луже хабальства, пытавшегося прикрыться аристократией.

– Зарабатывать деньги стыдно? Стыдно сидеть ровно на заднице, изображая из себя дворянина, – холодно сказал он.

Отец давно стоял у дверей кухни, не решаясь вмешаться в спор. Он видел, что происходит нечто невероятное. Тот самый последний день Помпеи, утро которого было еще столь ясным. И уже неважно, что в духовке догорал стейк в хлебе. Мама прижала к себе сковородку, защищаясь от неотвратимого, и прошептала:

– Ты не пойдешь против матери.

Улыбка Шэня, то, как он одной рукой опирался на стол, сунув вторую в кармане говорили о том, что разговор его скорее забавляет, нежели пугает, говорили об обратном.

– Тогда, – она поставила сковородку на плиту, сняла очки и внимательно посмотрела ему в глаза, – наш, – она подчеркнула, – наш дом будет закрыт для тебя. Я ничего не желаю знать о человеке, который уподобился нищим безграмотным уродам с китайского рынка.

Отец всхлипнул и попытался ухватить Шэня за рубашку, когда тот выходил из кухни.

– Я тебя тоже очень люблю, мама, – крикнул он уже в пороге.

Вслед за грохотом колесиков чемодана дверь захлопнулась. Он вышел победителем из этой игры.

С отцом еще первое время поддерживал связь, но каждый раз их встречи обставлялись, словно шпионские. Он боялся включать телефон, боялся выйти с ним в кафе, боялся, что однажды мама его раскроет. И Шэню все реже хотелось поделиться с ним очередной радостью. Когда родился Роман, Ира настояла на том, чтобы обрадовать родителей. Он уступил и позвонил матери. Выслушав его сообщение, она сказала: «Взялся плодить безграмотных арапчонков? Удачи. Кстати, отцу тоже неинтересно, на ком ты там женился». Шэнь понял, что отец сдался и рассказал матери об их встречах. Больше он их не беспокоил. Они сами выбрали путь.

Вечер догорел, превратившись в ночь наступающего дня, но он не замечал их, погрузившись в воспоминания. Холод не ощущался, только где-то подвывали голодные собаки, не дождавшись шашлыка. Кратко бренькнул телефон, оповещая о сообщении в воттсапе.

«Уложил спать. От ужина отказался, говорить не хочет».

Значит, Иван не смог переубедить его. Что ж, наверное, так будет лучше. Лучше опуститься с небес на землю в юном возрасте. Тогда будет проще добиваться поставленных целей. Шэнь достал трубку, чего не делал уже года три, и набил ее табаком. От дымка заструилось тепло и легкий аромат кофе, вызвавший из темноты бесхвостую собаку. Она осторожно улеглась у его ног, и он не прогнал. Шэнь перечитывал пост, который разрушил спокойствие его сына.

Конечно же, он встречался с этой девчонкой, тут и врать нечего было! Охрана Шэня никогда не ошибается. Удивительно, что он рассказала об этом в соцсетях. Ведь ему, Шэню, ничего не стоит закончить историю одним звонком. Однако затея становится опасной. Под оригиналом поста светится девять тысяч перепостов. За полдня!

Собака подняла голову и повела носом. Мимо пробежал молодой человек в спортивном костюме, один из тех, кто разбивает колени, пропагандируя здоровый бег. Роман тоже хотел бегать по утрам, но Иван посоветовался с врачами и заменил бег на скандинавскую ходьбу. Роман ее бросил, посчитав «нетрендовым пенсионерским занятием». Шэнь улыбнулся, вспомнив, как Роман приспособил палки под подпорку для шалаша, и тут же нахмурился. В голове, вопреки желанию, звучал голос сына.

– Нельзя так поступать с людьми, они же не животные, папа!

– Разве с животными можно поступать плохо?

– Ни с кем нельзя! Отпусти его девушку!

– Почему ты решил, что это я? Вполне возможно, она действительно где-то отдыхает, никого не предупредив.