Убегать непросто

Сколь ни страдала бы она, в сравнении с болью этого мужчины, она была ничто. Видно было, что почва под ногами у этого человека выбита. Они прошли в небольшую комнату. Распахнутый настежь балкон выстудил комнату, и коты крепко жались друг другу у батареи. Рыжий поднял голову, и шерсть его встала дыбом. Пес у ног Марины негромко тявкнул, и второй, серебристый, коротко мявкнув, повернулся на другой бок. С котами было решено. По телевизору сально шутили комики из камеди. У подлокотника огромного дивана темной масти стоял журнальный столик, на котором было навалено бог знает чего: пять грязных кружек, допитых и едва начатых, тарелка с супом, в котором размякли макарошки, жвачка, блистеры от лекарств, тонометр, раскрытая на «Л» записная книжка, журналы «Караван историй», мамина шкатулка с драгоценностями, зарядка для сотового. И отдельно, на самом краю, телефонная трубка и старенький alcatel.У Дениса сжалось сердце. Отец ведь сам и ужин приготовить не может. Последний раз они поругались из-за того, что он насыпал порошка в посудомойку и поставил на режим, от которого стерлись звездочки на маминой любимой тарелке. С тех пор он к мытью посуды не прикасался. И лекарства она всегда ему подкладывала, сам он и не помнил. Мамина подруга Лека даже как-то пошутила, что его отравить проще простого – сам рот открывает. Теперь вот компас его пропал, и одному Богу известно, чем закончится эта история…

Помолчали. Марина, не зная, куда себя девать, решила прибрать на журнальном столике. Прошла во вторую комнату, служившую спальней и, слегка робея, открыла шкаф. Там лежали чистые футболки и штаны. Открыла секцию плечиков и увидела идеально выглаженные халаты и платья прямого кроя. В самой комнате было чисто и как-то светло, несмотря на вечер. Ощущение это создавали желтые, как песок у моря, обои и кремовые занавески из тюли. Видно было, что дом этот любим. На кровати лежал небрежно брошенный ноутбук, наверное, отец Дениса перед сном читал новости.

«Залезай в почту», – шепнула голова Ильи, нависшая у ее плеча.

Через несколько минут она вернулась в комнату и робко протянула Владимиру Кирилловичу чистые вещи. Тяжело поднявшись, словно он успел врасти в диван, он исчез в коридоре. И уж оттуда вернулся с речью. Его, растерявшегося, потерянного, прорвало плотиной, и смыло все, что было. Они слушали, понимая, что только выплеснутое поможет выплыть. Только вот Денису было не очень приятно услышать вновь, что его профессия – это баловство, и это баловство привело его к трагедии

«Залезай в почту», – снова гавкнул Илья Марине, прикусив ее за палец.

Денис заметил, что Марина снова отправилась в спальню. Небось надоело слушать чужие вопли. Черт, папа мог бы и посдержаннее себя вести, в конце концов, он тоже переживает. Большой он любитель переложить обязанности и ответственность, вот и сейчас сидит и ждет преспокойненько, когда история закончится. Кто-нибудь решит.

«Скинь фсбшникам, пусть посмотрят», – тем временем командовал Илья.

У Марины немножко щекотало в носу, потому что сейчас он более всего походил на кота Бегемота, вечно появляющегося из ниоткуда. Руки тряслись, как у мелкого воришки. Она беспрестанно оглядывалась на узкий проем двери, но звук не менялся. Владимир Кириллович разошелся не на шутку.

– Не торопи, – весело огрызнулась она.

Хотя, конечно, если бы не Илья, еще бы долго не вскрылось это письмо. Видимо, отец Дениса был не силен в Интернет-пространстве, иначе уже обнаружил бы на почте странные письма. Маме Дениса угрожали расправой над близкими, предупреждали об опасности. Последнее письмо датировалось вчерашним утром. В нем было написано: «Что, сучка, слыхала про Алису? Хочешь, будет также».

– Марина, я надеюсь, вы там что, уснули? – услышала она раздраженный голос.

– Папа, прекрати!

– Я, Владимир Кириллович, на шкаф смотрю. У нас такой же. Вы его собираете неправильно! – откликнулась она.

Из зала послышался тот звук, которым обычно провожают себя остатки воды в раковине. Марина вышла из комнаты и сказала с нажимом:

– Денис, нам пора. Всплыли кое-какие подробности.

Ошалевший от отца Денис потряс головой, снимая с себя энергию, и, пошатываясь, встал. Илья подмигнул кошкам, и они направились к выходу. Хорошо, что они навестили отца, чувствовал Денис, теперь ему будет легче, но Марина отчего-то хмурилась. Что-то она сделала не так, но пока никак не могла осознать.

– Что делать-то собираешься? – спросил отец, прислонившись к косяку.

–Уж точно не складировать пиво за диван в бесконечном ожидании, – не удержав горечи, сказал Денис. Любить отца нужно любым, но и от него иногда ждешь невозможного.

– Что, товарищи, в гранды-опера поедемте?

Илья уже стоял у машины, распахнув дверцу Марине. Увидев из окна, как дверь машины сама собой открылась, Владимир Кириллыч решил все же выпить снотворного. А то мерещится…