Убей-городок

Что за невеста? И тут до меня дошло, что тетя Катя привела племянницу, которая учится в Белозерске. Ну вот, а я-то думал, что это шутка. И что теперь делать? В той моей жизни не было никаких племянниц тети Кати из Белозерска, это помню.

А соседка, пройдя пару шагов, остановилась и повернулась ко мне:

– Да, вот еще что. Ты просто так вниз спустился, понял? И про невесту никто ничего не знает, даже я.

– Надя, а кто кого смотреть-то станет? – уныло поинтересовался я. – Она меня или я ее?

Надежда, покрутив пальцем у виска, скрылась.

Понятно, что официально это будет выглядеть так: девушка решила навестить тетушку, а жилец общежития просто спустился вниз. А там они познакомились и пошли гулять. А мне-то теперь что делать? Конечно, можно бы отсидеться в комнате, сделать вид, что я тут не при делах, но кто же меня за язык-то тянул, когда я сказал вахтерше: мол, не возражаю? Так ведь никто не тянул.

Пришлось переоблачаться из домашней одежды в парадно-выходную, сунуть в карман трешку: а вдруг придется сводить «невесту» в кафе-мороженое? Подумав, поменял зеленую бумажку на синенькую. Я же еще в магазин собирался заскочить, новую рубашку купить. Если барышне надоест мое общество (или мне она быстро наскучит), так нужно и полезным делом заняться.

Девушка, сидевшая рядом с тетей Катей, уныло листала какой-то журнал с румяной девушкой на грязной обложке – не то «Работницу», не то «Крестьянку». Нет, скорее всего, «Работница», потому что город у нас индустриальный. Журнал тут лежит уже много лет, замусолен так, что его и в руки-то страшно взять.

Ну да, девочка очень милая – высокая, худощавая. Блузка, юбка короткая, но не настолько, как говорила тетушка. И накрашена она в пределах разумного: губы слегка тронуты помадой, реснички чуть-чуть подкрашены. По сравнению с будущей эпохой так вполне невинно. А она-то чего пришла? Не в том она еще возрасте, чтобы о женихах думать. Вот стукнет девушке лет девятнадцать-двадцать, тогда и начнет. Скорее всего, явилась просто из любопытства. Каникулы, делать-то все равно нечего.

– Здравствуйте, тетя Катя, – поприветствовал я вахтершу, а потом между делом поинтересовался: – А что тут у вас за девушка? Не познакомите?

Хотел было спросить: мол, а что за красавица? Но это если бы мне было лет сорок-пятьдесят. И меня это ни к чему не обязывает, да и девчонка мимо ушей пропустила бы комплимент от старпера. А в двадцать с небольшим хвостиком так незнакомым девушкам говорить не положено.

– А это Марина, племянница моя.

Точно, тетя Катя ведь говорила, что племянницу зовут Мариной. Ишь, у Бурмагина дочку тоже Мариной зовут. Впрочем, в шестидесятые годы Марина и Ирина были самыми популярными именами.

– А меня зовут Алексеем, – слегка поклонился я. А потом, осторожно взяв руку девушки, поцеловал пальчики. – Очень рад нашему знакомству.

Ей бы положено либо вырвать свою ручонку, застесняться, либо обомлеть от изумления. Но нет. Эта пигалица – ну да, длинненькая, но все равно пигалица – вдруг высокомерно заявила:

– А вам известно, что руки целуют только замужним женщинам?

Признаться, я обомлел. Тетя Катя уже открыла рот, чтобы отругать племянницу, но я нашелся:

– Мадмуазель, а откуда скромному офицеру милиции знать тонкости этикета? Мы, чай, консоме ботфортом хлебаем.

Мы некоторое время смотрели друг на друга с удивлением. Кажется, Марина считала, что человек, с которым ее собираются познакомить, круглый дурак. Ну а я… А вот что я думал о девушке, учащейся второго курса педагогического училища, которой шестнадцать лет, умолчу.

Похлопав глазами, девушка вдруг спросила:

– А что такое консоме?

Ишь, значит, что такое ботфорты она знает. И очень похвально, что не стесняется спрашивать, если чего-то не знает.

– А консоме – это французский бульон. Правда, варят они его…

– Из лягушек, – догадливо перебила меня тетя Катя. – Фу, гадость какая.

– Нет, не из лягушек, – усмехнулся я. – Они его варят из нескольких сортов мяса.

Эх, спасибо писателям-фантастам, которые не только развлекают людей, но и просвещают читателя. Как же, знал бы я в ином случае, что такое консоме. Бульон – он и есть бульон, как красиво его ни называй. Да и оборот про ботфорт, которым не щи хлебают, у кого-то спер.

Показалось мне или нет, что у девушки слегка дернулась губенка? А может, сейчас застесняется, разревется и убежит?

Решив, что надо ковать железо, вдумчиво спросил вахтершу:

– Екатерина, э-э-э, – а как хоть отчество-то у тети Кати? – Петровна, а как же нам быть дальше? По правилам этикета незамужним девушкам нельзя гулять с незнакомыми мужчинами без сопровождения родственников. Может, плюнете на свою вахту да и пойдете с нами?

– Леша, – сузила глаза тетя Катя, – ты мне тут дурачка-то не строй. Бери девку за руку и дуй с ней в «Буратино».

Вот ведь незадача какая. Но в то же время мне стало смешно. Взяв девчонку за повлажневшую ладошку, вывел ее из общежития.

– Строгая у вас тетя, – заметил я, когда мы оказались под жарким солнцем. К слову, я отчего-то не помню этой жары, а тут – здрасьте-пожалуйста.

– Строгая, – согласилась девушка.