Убей-городок

Скомандовал я, чтобы за мной строились, вроде как клином. Я впереди с автоматом, а остальные за мной. Ну, ломанулся я сквозь толпу. Конечно, по головам-то прикладом не бил (старался не бить), а вот кто руки высовывал или ногу вовремя не убрал, тут пусть не обижаются. Дверь вынес, – дядя Петя сказал другое слово, – напрочь, потом так: я оборону держу, прикладом да стволом отмахиваюсь, а остальные наших вытаскивают. Они уже там от дыма задыхаться стали.

А тут пожарная машина подъехала. И пожарники, вместо того чтобы чем-то одним заняться – либо из шланга по толпе струю дать, либо контору тушить, вначале по толпе струю дали, а потом на пожар брандспойт перевели. А толпа еще пуще озверела! Рукав пожарный разрезали, пожарку прямо на месте перевернули колесами вверх, пожарных бить принялись. Зато нам немножко времени дали, чтобы всех вытащить. И вовремя, потому что как вытащили, так крыша и обвалилась.

Вытащить-то мы вытащили, а дальше-то что? Толпа нас окружила, а у них палки в руках, камни. Я-то с одним автоматом долго не продержусь – сомнут. Но тут слышим голос в рупор: «Граждане хулиганы! Приказываю вам немедленно разойтись, а иначе станем стрелять! Считаю до трех!» И голос такой, правильный. Услышишь – поймешь, что скомандует без зазрения совести.

Ох, это курсантов из пехотного училища по тревоге подняли, а с ними роту солдат. Вот они-то нас и спасли. А потом и остальной народ из наших, кого по тревоге подняли, к парку прибыл.

А голос: «Раз. Два. Три».

У военных-то все просто. На команду не отреагировали – для начала залп в воздух дали. А автоматные очереди – они задуматься заставляют. Толпа разбегаться начала, мы ловили, кого можно. Человек тридцать поймали, остальные разбежались.

Постового раненого нашли в парке. Его кирпичом по голове ударили, но жив остался. А вот дружинника, Колю Морозова, того насмерть убили. Ножом в сердце. Хороший мальчишка был, девятнадцать лет всего. Техникум закончил, осенью в армию собирался. Коля тоже драку пытался разнимать, да вот незадача…

Из Вологды в четыре утра, аж на самолете, начальство областное прибыло. И начальник УВД, и прочие, даже второй секретарь обкома партии, а с ними усиленная оперативная группа. Потом еще сутки разборки шли, по адресам ездили, собирали. Всего человек двести задержали. В КПЗ места не было, пришлось по разрешению прокурора задержанных в СИЗО помещать. Трудились, сортировали, отбирали самых явных нарушителей.

В суд отправили человек тридцать – тех, по кому точно было доказано: жег, там, или дружинников с милиционерами бил. Кому год дали, а кому – семь. Тому, кто начальника городского отдела по голове поленом ударил, пять лет влепили. Правда, самого Лейкина по результатам служебного расследования с должности сняли. Куда-то на Дальний Восток перевели, а куда именно, не знаю.

– Нашли того, кто дружинника убил? – перебил дядю Петю Саня Барыкин.

– Нашли, как не найти? Да его и искать-то не надо было: все видели, фамилия его известна. Некий гражданин Веселов, по имени Алексей, а отчество я запамятовал.

– И что ему? Вышка?

– Какая вышка? Он несовершеннолетний был, десять лет дали. Видел не так давно – на заводе работает, жена есть, двое детей.

– Петр Васильевич, а из-за чего драка-то произошла? – спросил и я.

– Так тут все просто. На танцах наши плясали, а там еще хохлы были, которые с Украины на заработки приехали. Все пьяные. Кто-то что-то сказал, кто-то кого-то ударил, а там и понеслось. А когда с двух сторон полыхает, тут надо сразу вламываться, толпу рассекать на группочки, а уже потом успокаивать. А кто рассекать станет, если людей нет?

Дядя Петя сейчас предвосхитил работу ОМОН, который, вламываясь в толпу, как раз и занимается тем, что разбивает ее на мелкие группы, потом группы – на отдельных людей, лишает их общего руководства и гасит очаги сопротивления.

– Так поделом, что Лейкина с должности сняли? – спросил я, поглядывая на дядю Петю.

Тот вначале дипломатично пожал плечами – мол, не дело участковых оценку действиям начальства давать, – но потом сказал:

– Вот, Леша, сам посуди: можно было предугадать, что на День молодежи в парке на танцы толпа соберется? Можно. А то, что половина пьяными припрутся, даже и угадывать не надо. Козе понятно, что у нас трезвыми на танцы не ходят. Тогда вопрос: отчего все на самотек пустили? Что, сложно было не пятерых сотрудников послать, а двадцать, а то и тридцать? В парке культуры три входа, на каждом входе поставить усиленные посты – проверять, чтобы пьяные не зашли и водку с собой не тащили.

Но если милиционеров пятеро, где им весь парк перекрыть? На входе одного отвлекут, а двое уже прошли, бутылки пронесли. Пять милиционеров – участковый да четверо постовых, восемь дружинников, а в парке под тысячу человек было! Чья недоработка? Конечно, труса не праздновал, но мало этого, чтобы начальником стать.