Убей-городок

Конечно же все были за. Выговор от комсомольского собрания отделения? Так с таким же успехом я сам могу Саньке выговор объявить. Ни к чему не обязывает, но дело сделано. Тася потом оформит решение как протокол общего комсомольского собрания отделения, так что формально комар и носа не подточит. И устав не нарушен, и демократия соблюдена. И никто далее вникать не будет, тем более горком. Бумага есть, чего еще надо? А выговор – знак того, что комсомольцы ответственно подошли к проступку Александра Барыкина.

И этого «китайского донжуана» отмазали. Может, до поры до времени, а может быть, и за ум возьмется. Те, кто читал «Педагогическую поэму» Макаренко, должны помнить, что иной раз физическое воздействие творит чудеса.

А теперь быстренько нужно уносить ноги, пока Тася – она следователь! – не принялась меня допрашивать: что у меня за новости? Мне пока о переводе в уголовку рассказывать не велено.

Глава шестая Страницы былого

Эту историю у нас в череповецкой милиции не любили, но тем не менее я несколько раз слышал ее от разных людей. Но рассказывали ее те, кто сам лишь краем уха о ней слышал. Естественно, что версии событий у каждого были свои. А вот в пересказе очевидца слышал впервые. Причем от дяди Пети Веревкина.

Но не припомню, как я ни напрягал память, чтобы Петр Васильевич рассказывал эту историю в той, прошлой жизни. А я в общем-то помню немало его рассказов. Вот, например, о том, как он совершенно случайно помог обэхээсэсникам раскрыть крупные хищения на мясокомбинате.

– Бабули на участке пожаловались, – рассказывал как-то Петр Васильевич. – Мол, в орсовском магазине номер пять мясо слишком соленое продают. А почему мясо соленое, если оно как свежее продается? Я себе из интереса полкилограмма купил, домой принес. Супруга потом ругалась: голимая соль, мясо пришлось всю ночь вымачивать, а потом еще воду менять. Думаю: что за хрень-то такая? Вот пошел в ОБХСС. Соображениями поделился, а они на мясокомбинат визит нанесли. Выяснили, что мясо тоннами шло «налево», прибыль с директорами и продавцами делили, а недостачу солью компенсировали. Свежую тушу солью засыплют, подержат пару часов, а потом в холодильник на час-другой. Она вроде замерзнуть не успеет, а соль ведь влагу вбирает, мясо тяжелее становится.

А сегодня разговор зашел, как ни странно, о радиостанциях, которые критикуют нашу действительность из-за бугра.

Мы собрались втроем: еще не оправившийся от «боевого ранения» Саня Барыкин, дядя Петя и я. Каюсь, взята была «беленькая». Но виноват был во всем дядя Петя, зазвавший меня и Саньку после работы на свой опорный пункт, чтобы доесть домашние пирожки, которые так божественно печет его супруга, – с яйцами и луком, с яблоками, и даже с килькой. Пирожков было много, а то, что они остыли, так это ерунда. Вкусные, еще свежие. И как тут не сбегать?

Бежать пришлось Барыкину, потому что он был в «гражданке», а нам, «обмундированным», покупать водку невместно. Ну а кроме того, Санька очень хотел отблагодарить меня за то, что я защитил его на собрании комсомольского актива, поэтому он даже от рублишка, предложенного как часть «взноса», отказался.

Пили чисто символически, разговоры разговаривали на нейтральные темы, но, слово за слово, заговорили о политике, а потом добрались и до «вражеских голосов». То, что их у нас слушали, не секрет, даже существовал миф, что работают специальные «глушилки», засоряющие эфир, чтобы враги не прорвались.

– Вот говорят у нас: «Голос Америки», «Голос Америки», – хмыкнул Петр Васильевич. – Дескать, у нас-то от народа правду скрывают, а там говорят чистейшую правду!

– А разве не так? – пожал плечами Санька, косясь на меня: дескать, а тебе наливать?

Барыкин сам иной раз слушал антисоветские радиостанции, потому что у какой-то из его подруг дома стояла радиола. Но он отчего-то предпочитал «Радио Ватикана» на русском языке. С чего бы это? Верующим Саня не был, а уж в католики он точно не собирался. Да и вряд ли в те годы Барыкин знал разницу между конфессиями.

Я помотал головой. Я и прежнюю-то порцию не допил, куда мне еще? Вот не лезет нынче водка. Надеюсь, со временем все войдет в норму, а иначе не знаю, как и работать. Санька настаивать не стал, типа нам больше достанется, а у него совесть будет чиста: он-то, как порядочный человек, проставился, а то, что я пить не стал, не его забота.

Петр Васильевич убрал все бумаги, аккуратно застелил стол свежим «Коммунистом», а потом принялся выкладывать пирожки, испеченные супругой. Думаю, Елена Владимировна (тетя Лена, как мы ее называли) прекрасно знала, что супруг подкармливает молодую поросль, потому что всегда пекла с большим запасом.

Посмотрев на произведение своих рук, дядя Петя хмыкнул:

– А вот была такая история, когда беспорядков не было, а «Голос Америки» объявил, что в городе Череповце Вологодской области произошли массовые беспорядки студентов. И не просто беспорядки, а беспорядки политические. Мол, студенты требуют свергнуть Советскую власть и нападают на милицию. Представляешь?