Убей меня нежно

– Он вызвал мать. А в разработке «Дрэг-спирали III» я выступаю в роли Святого Духа. Я связываю, организую, выдаю идеи, встречаюсь с людьми. Короче, я администратор.

Адам улыбнулся, потом снова сделался серьезным.

– Тебе это нравится? Я немного подумала.

– Не знаю, не думаю, что говорила это вслух, даже самой себе. Дело в том, что я привыкла любить рутинную часть бытия ученого, которую другие считают скучной. Я полюбила работать над протоколами, устанавливать оборудование, заниматься наблюдениями, выстраивать колонки цифр, записывать результаты.

– И что случилось дальше?

– Кажется, я была слишком хороша на своем месте. Меня двигали наверх. Но мне не следовало говорить все это. Если я буду неосторожной, ты поймешь, какую скучную женщину завлек к себе в постель. – Адам не засмеялся и ничего не сказал, поэтому я смутилась и неуклюже попыталась сменить тему. – Я мало где бывала. Тебе приходилось лазить на высокие горы?

– Иногда.

– По-настоящему высокие? Вроде Эвереста?

– Иногда.

– Удивительно.

Он покачал головой.

– Ничего удивительного. Эверест не… – он поискал подходящее слово, – технически неинтересная вершина.

– Хочешь сказать, что на него легко подняться?

– Нет, все, что выше восьми тысяч метров, не бывает легким. Но если посчастливится с погодой, то восхождение на Эверест станет простой пешей прогулкой. Туда тянет тех, кто не является настоящим альпинистом. Просто они достаточно богаты, чтобы нанять настоящих.

– А ты бывал на вершине Эвереста?

Адам выглядел смущенным, словно ему было трудно объяснить тому, кто едва ли поймет.

– Несколько раз. Я вел коммерческую экспедицию в девяносто четвертом и поднимался на вершину.

– На что это было похоже?

– Мне не понравилось. Я стоял на вершине среди десятка других людей, которые фотографировались. А горы… Эверест должен быть чем-то священным. Когда я пришел туда, местность показалась объектом туристского паломничества, превращенным в свалку мусора – старые баллоны из-под кислорода, обрывки палаток, веревок, замерзшие трупы. На Килиманджаро еще хуже.

– Когда ты был в горах последний раз?

– Ни разу с прошлой весны.

– Это был Эверест?

– Нет. Я был одним из наемных проводников на горе под названием Чунгават.

– Я о такой никогда не слышала. Это неподалеку от Эвереста?

– Довольно близко.

– Она опаснее Эвереста?

– Да.

– Ты дошел до вершины?

– Нет.

Настроение у Адама испортилось. Глаза сузились, взгляд стал мрачным.

– Что случилось, Адам?

Он не ответил.

– Это?.. – Я провела ладонью по его ноге до изуродованной ступни.

– Да, – сказал он.

Я поцеловала его ступню.

– Наверное, было страшно?

– Ты о пальцах? Не особенно.

– Я имею в виду вообще.

– Да, страшно.

– Расскажешь мне когда-нибудь?

– Когда-нибудь. Не сейчас.

Я поцеловала его ступню, щиколотку, провела губами выше. Когда-нибудь, пообещала я себе.

* * *

– У тебя усталый вид.

– Заработалась, – солгала я.

Единственный человек, которому я была не в силах дать отставку. Я привыкла встречаться с Полин почти каждую неделю, чтобы пообедать, обычно вместе заскакивали в один-другой магазин, где она снисходительно наблюдала, как я примеряю непрактичную одежду: летние платья зимой; бархат и шерсть летом; одежду для другой жизни. Сегодня я сопровождала ее, когда она делала покупки. Мы купили пару сандвичей в баре в конце Ковент-Гардена, потом постояли в очереди за кофе, затем за сыром.

Я сразу же поняла, что сказала что-то не так. Мы никогда не говорили друг другу вещи вроде «заработалась». Я вдруг ощутила себя двойным агентом.

– Как Джейк? – спросила она.

– Очень хорошо, – сказала я. – Его туннель почти… Джейк молодец. На самом деле молодец.

Полин снова с тревогой посмотрела на меня:

– Все в порядке, Элис? Не забывай, ты говоришь о моем старшем брате. Если кто-то называет Джейка молодцом, видимо, что-то тут не так.

Я засмеялась, она засмеялась вслед за мной, и секундная неловкость миновала. Она купила себе большой пакет кофе в зернах и два пластмассовых стаканчика с этим напитком, и мы не спеша направились в сторону Ковент-Гардена, где нашли свободную скамейку. Так было чуть лучше. День стоял солнечный, ясный и очень холодный, кофе приятно обжигал губы.

– Как живется замужем? – спросила я.

Полин очень серьезно посмотрела на меня. Она была поразительной женщиной. Прямые темные волосы могли бы свидетельствовать о суровом нраве, если вы не были знакомы с ней близко.

– Я прекратила принимать таблетки, – сказала она.

– Испугалась? – спросила я. – На самом деле они совершенно…

– Нет, – улыбнулась она. – Просто прекратила и все. Я вовсе не перешла на другой контрацептив.

– О Господи, – почти вскрикнула я и крепко ее обняла. – А ты к этому готова? Не слишком ли рано?

– Мне кажется, это всегда слишком рано, – сказала Полин. – Однако, как бы там ни было, еще ничего не случилось.

– Значит, ты еще не начала стоять после секса на голове или что там еще нужно будет делать.