Убей меня снова (СИ)

- Делайте, что хотите, - Катарина с безучастным видом откинулась на спинку кресла. – Вы же были друзьями. Думаю, Эрик был бы не против.

Медленно обойдя светлый кабинет, Вотан сел в кресло и задумался. Похоже, все вокруг считали их друзьями. Даже Эрик. А вот сам Вотан был иного мнения. Еще с детства его преследовало мучительное непонимание смысла, который окружающие вкладывают в короткое слово «друг». Отчаявшись проникнуть в тайну этой стороны взаимоотношений между людьми, он погрузился в учебу, а после в работу, успокаивая себя мыслью, что у него попросту нет времени заводить друзей. Подобная тактика срабатывала безотказно, покуда судьба не свела его с Грэем. Помешанный на интернете, беззлобно подтрунивавший над его пристрастием к книгам, Грэй искренне предложил Вотану дружбу, чего еще никто не делал. Озадаченный, он на автомате отклонил просьбу и малодушно не отвечал на звонки и смс бывшего клиента, в надежде, что однажды Грэю надоест донимать его.

Стряхнув воспоминания, Вотан разглядывал заваленный бумагами стол, когда обратил внимание на большую папку для эскизов. Такие обычно носят художники и те, кто полагает себя таковыми. Память об учебе услужливо напомнила, что в то время Эрик слыл весьма неплохим портретистом. Если ничего не изменилось и догадка Вотана верна, сомнительно, чтобы пропавший знакомый удержался от искушения запечатлеть увиденное чудо. К тому же, Эрик позвал его, а стало быть, нуждался в доказательствах. Если нельзя сфотографировать, можно хотя бы на бумаге запечатлеть странное явление, свидетелем которого он стал.

Взяв папку в руки, Вотан распутал узелок бечевки. Несколько набросков, три пейзажа, портрет жены, а дальше одно за другим следовали изображения незнакомой девушки. Самое примечательное – все на фоне озера. Вот она, обнаженная, купается в лунном свете. Сидит на крохотном причале, опустив ноги в воду и перебирает длинные волосы…

Вотан порылся в рисунках и достал портрет незнакомки. Та оказалась до боли красива: аккуратный, нежный овал лица, огромные, лишенные белков глаза и густые, струящиеся мягкими волнами локоны. Весь ее облик дышал свежестью ранней юности и невинности, однако Вотан понимал – это обман. Кто знает, сколько в действительности лет этому существу, природа которого – соблазнение? Он понимал все это, однако невольно восхищался гибким, стройным телом чаровницы…

Сколько он так просидел, созерцая изображения красавицы, Вотан не знал. Очнулся лишь тогда, когда в дверь осторожно постучали, и кокетка Яна позвала его к ужину. Усилием воли стряхнув наваждение, Вотан напомнил себе об осторожности. Это существо было не столь безобидно, каким могло и хотело казаться, но прежде чем кого-нибудь обвинять, необходимо прояснить все до конца.

За ужином он заставлял себя поддерживать разговор. Катарина настойчиво расспрашивала, чем занимается ее гость, и очень оживилась, когда тот сообщил, что он искусствовед.

- Это, наверное, очень интересно? Изучать искусство? Я всегда удивлялась тому, как много люди готовы платить за картины и прочий антиквариат.

- Боюсь разочаровать вас своим ответом, но я специализируюсь на книгах, миссис Верховски, и отношусь к тем, кого за глаза называют «книжными червями», - Вотан усмехнулся и отметил про себя разочарование, скользнувшее в ее глазах. – Пыльные архивы, частные библиотеки, закрытые аукционы… Вряд ли вас интересует нечто подобное, но не стану скрывать – некоторые издания стоят целое состояние. Такое не часто, но случается.

- Очень странно, что муж искал вашего совета. Эрик никогда не увлекался антикварными книгами.

Теперь в голосе Катарины послышались холод и скука, и Вотан понял – она потеряла к нему всякий интерес, стоило заикнуться, что он не богат. Это немного тревожило. Пускай он не силен в хитросплетениях взаимоотношений между мужчинами и женщинами, но интуитивно чувствовал, так быть не должно. Тело Эрика еще не нашли, однако, сама Катарина, похоже, уверена, что ее муж мертв, но скорби при этом демонстрировала поразительно мало. Напротив, к ужину она сменила черное платье на более легкомысленное, выгодно подчеркивающее ее молодость и грацию, а волосы убрала в затейливую прическу. От любящей, переживающей свою потерю вдовы не осталось и следа. За одним столом с ним сидела красивая, ухоженная женщина, всем видом доказывающая готовность жить дальше.

- У вас есть соображения, зачем вы могли ему понадобиться? – Катарина не сводила с него глаз, настороженно ожидая ответ. – Что хотел муж от вас, друга, с которым давно не виделся?

- Понятия не имею, миссис Верховски, - не моргнув глазом, солгал Вотан. – И, к моему огромному сожалению, теперь мы вряд ли это узнаем. Похоже, я зря проделал этот путь, и завтра утром намерен уехать. Еще раз соболезную вашей утрате и не смею дольше утруждать вас своим присутствием. Спокойной ночи.