Убей в себе жертву

Признаться, меня посещали такие мысли. Да, это позиция слабого человека, но тогда я была очень слаба из-за всего, что произошло – не представляю, кого такая ситуация не подкосила бы.

«Так прошло около месяца. Я пила антидепрессанты, запивала таблетки алкоголем. Была абсолютно разрушена морально и эмоционально. Ничего не хотелось. Моя подруга Юля Барановская дала мне телефон психолога. На первой же встрече он попросил, чтобы я написала расписку самой себе, что я ничего с собой не сделаю»

Спустя еще месяц Саша объявил мне, что он съезжает в наш дом, где мы жили до всего произошедшего. А я с ребенком остаюсь в городе, пока не приду в себя. Сказал, что устал от моего негатива и не хочет «растрачивать себя» на меня. И это в тот момент, когда мне больше всего на свете требовалось его внимание или хотя бы ежедневное присутствие…

Отъезд Саши еще больше усугубил ситуацию. Он пропал – не звонил, не приезжал к сыну. Я испытывала состояние невероятной беспомощности, когда любимый человек оставляет тебя. Заключая брак, вы говорите: «…и в горе, и в радости, и в богатстве, и в бедности…». Но все пошло совсем не так. И это меня угнетало еще больше. Мои личные границы были окончательно разрушены.

Единственный человек, который в это время был со мной – мой двенадцатилетний брат Владик. Он успокаивал меня, двадцатитрехлетнюю, убеждал, что мне необходимо прийти в себя, потому что от меня зависит спокойствие ребенка. А еще – потому что только мы с братом можем помочь нашей маме хоть немного восстановиться после смерти отца.

«Саша сказал, что устал от моего негатива и не хочет «растрачивать себя» на меня. И это в тот момент, когда мне больше всего на свете требовалось его внимание или хотя бы ежедневное присутствие…»

* * *

В тот период, когда мы с мужем уже не жили вместе, крестный нашего сына пригласил всех нас на Бали, где он отмечал день рождения. Я поехала с мамой и братом, а Саша – сам по себе. Но так случилось (это было просто совпадение) – нас поселили на виллах одного отеля.

Мы с Сашей на тот момент уже не общались, но он достаточно часто виделся и говорил с моим братом.

Саша большую часть времени был в состоянии алкогольного опьянения. На одной из вечеринок, приуроченных ко дню рождения крестного отца Тёмы, он поведал моему брату, что не переживает за возвращение тех денег, которые когда-то положил на мой счет. Потому что, по его словам, в его телефоне есть большое количество компромата на меня. Что это был за компромат, понять было нетрудно – это были те видео, которые он снимал в самый сложный для меня период, когда погиб мой папа, и я только-только родила. У меня были постоянные истерики, и я вела себя, мягко скажем, не совсем адекватно. Вероятно, какие-то из этих истерик он и снял на телефон, чтобы потом иметь возможность с помощью шантажа забрать обратно свои деньги.

Мой брат в ужасе прибежал к нам с мамой, рассказал обо всем. Мы были очень сильно обеспокоены всем этим, не знали, как правильно поступить в этой ситуации. Кому-то из нас пришла в голову очередная абсурдная идея – мы решили, что телефон у Саши надо украсть.

Брат знал, на какой вилле живет Саша. Как-то после одной из вечеринок Саша вернулся опять сильно пьяным и уснул. Мы с братом перелезли через забор его виллы, и, буквально, как в кино, пробирались ползком по дому. Саша спал, телефон лежал у него на груди. До него было буквально несколько метров, но я понимала, что не смогу их преодолеть, у меня не хватит моральных сил. Тогда мой брат отстранил меня, одним прыжком долетел до спящего Саши, схватил телефон, и мы с ним пулей выскочили с виллы.

На следующий день Саша обнаружил пропажу, вломился к нам, пытался угрожать, говорил, что нас заберут в местную тюрьму, если мы не вернем ему телефон.

Но закончилось все тем, что телефон этот он больше не увидел. Были, конечно, опасения, что он мог где-то сохранить эти видеозаписи, но, как потом стало понятно, нигде ничего не осталось…

* * *

В конце концов, я нашла в себе силы взять себя в руки. Но аргумент для этого у меня был совсем другой. Я хотела вернуться к Саше. Для этого я должна была дистанцироваться от мамы, которой требовалась моя поддержка, и от по-настоящему любящего человека – моего брата. Проглотить все обиды, нанесенные мужем. Я сделала это, как делают тысячи жертв тиранов и абьюзеров. И за оставшееся до нашего окончательного расставания время прочувствовала эту тиранию на сто процентов.