Убежище

Корсет скользнул вниз, все больше обнажая изящную спину Бэнкс, и я дотронулся ладонью до нежной кожи.

Под платьем ничего не оказалось, ни бюстгальтера, ни трусиков. Лишь красота и невинность.

Когда наряд упал на пол, мой член набух и стал пульсировать. Ее задница, плечи ноги… Золотистая кожа, которую она точно унаследовала не по отцовской линии, буквально сияла в слабом свете.

Девушка развернулась. Ее взгляд упал на постепенно увеличивавшуюся выпуклость под тканью моих брюк.

Она начала дышать чаще, глаза загорелись.

– К черту простыни, – прошептала Бэнкс.

Оседлав меня, она раздвинула ноги. Я испустил хриплый стон, расстегнул ремень и джинсы, достал член и провел головкой по всей длине ее влажных складок.

Бэнкс опустилась еще ниже, крепко обняла меня и застонала, когда я проник в нее.

Твою мать. Обхватив ее груди, накрыл ртом один сосок, потом перешел к другому. Ухватившись за спинку стула, девушка начала двигаться, раскачивать бедрами все быстрее и быстрее. Бэнкс трахала меня, ее стоны и вздохи с каждой секундой становились все громче. Я откинулся назад, сжал ее ягодицы обеими руками и, черт, просто наслаждался.

Боже, как же мне повезло.

– Итак, я до сих пор тебе нравлюсь? – игриво поинтересовалась она.

Изо рта вырвался тихий смех. Больше, чем нравишься.

– Думаю, оставлю тебя себе, – ответил я. – И никто меня не удержит. Поняла?

Я осыпал поцелуями ее подбородок, спускаясь к шее.

– Ни твой отец, ни брат, ни твои люди. – Вновь сжав задницу Бэнкс, притянул ее еще ближе. – Хочу твой язвительный рот. – Я поцеловал ее в губы. – Хочу быть частью каждого твоего воспоминания, начиная с этого момента. – Поцеловал в лоб. – И хочу этого. – Схватив Бэнкс крепче, рывком прижал ее к себе и укусил за шею. – В машине, на кухонном столе, за завтраком, везде…

Тело девушки напряглось как струна; обвив меня руками, она двигалась все быстрее.

– Значит, я тебе все-таки нравлюсь?

Я улыбнулся ее шутке. Мелкая засранка.

– Да. Очень нравишься.

Очень.

* * *

Расстегнув воротник рубашки, я снял ее с вешалки и просунул руки в рукава. Было начало седьмого утра. Едва проснувшись, я ощутил в воздухе запах надвигавшегося дождя. Застегнув рубашку, подошел к прикроватному столику, взял свой телефон и замер, увидев лежавшие возле лампы кожаные перчатки Бэнкс.

Мой взгляд переместился на нее. Одна ее рука располагалась на подушке, вторая на животе. Губы растянулись в улыбке. Она их сняла.

Шрам на тыльной стороне запястья девушки напоминал красную чернильную печать. Я сжал сотовый в руке, закипая от ярости. Гэбриэл за это заплатит. И за многое другое тоже.

Рот Бэнкс был слегка приоткрыт, и я заметил, что одна из шоколадных прядей ее волос прилипла к губе. Нагнувшись, убрал их, поцеловал ее и задержался на мгновение. Этого хватило, чтобы жар прилил к паху.

Я издал хриплый стон, неохотно отстранившись. Не сейчас. Ей нужно поспать. Мне хотелось, чтобы Бэнкс проснулась к завтраку. Она говорила, что ей нравятся яйца.

Нет. На самом деле она сказала, что часто их ела. Так что, возможно, не так уж и любила. Просто это дешевый и питательный продукт с низким содержанием жиров. Идеальный вариант для человека с низким уровнем доходов.

Опустив взгляд на свое обручальное кольцо, я окончательно проникся чувством, что Бэнкс теперь моя. Во всяком случае, пока опять не сбежит.

Перед ней откроется новая жизнь, и я сделаю все, что от меня зависит. Никаких яиц. Хочу ее побаловать.

Разблокировав телефон, открыл прогноз погоды, вышел из спальни и тихо закрыл за собой дверь. Зря я вчера лег спать. Понятия не имею, что ждало нас сегодня, но мне уже давно следовало быть готовым. Потребность тела тратить одну треть жизни на бессознательное состояние – это какая-то ошибка эволюции. Подумать только, сколько всего я бы успел сделать за это упущенное время.

Целый день облачно, температура поднимется до двадцати градусов. Вечером гроза. Великолепно. Мне предстояло подготовить дом к локдауну, пополнить запасы. А мой мобильник разрывался от звонков друзей, интересующихся, вернемся ли мы в Тандер-Бэй сегодня, и от сотрудников, спрашивающих, нужно ли им искать новую работу. Нет и да.

Гребаный мудак. Я пообещал пощадить его, но после того, что он сделал, возможно, мне не хватит выдержки.

Телефон зазвонил, пока я спускался по лестнице. Проверив дисплей, увидел незнакомый номер и остановился.

Дэймон. От него не было вестей с того дня, когда состоялся наш телефонный разговор перед «Понтификом». Похоже, он находил новый одноразовый сотовый для каждого звонка.

Улыбнувшись, я потер пальцем свое кольцо. Вряд ли Дэймон будет в хорошем настроении.

Я принял вызов и поднес трубку к уху.

– Где она? – спросил он, не дожидаясь приветствия.

– Спит.

– Я верну ее, – заявил Дэймон.

Глубоко вздохнув, я подошел к входной двери и осторожно выглянул в окно справа. Парни Бэнкс до сих пор дежурили снаружи.

Впечатляет.

– Ну, валяй. Приходи ко мне домой и забери ее.

Он усмехнулся.

– О, приду, – уверил парень. – Но я умнее тебя, поэтому сначала добуду свой козырь.

О чем он говорит?